Княгиня осталась стоять неподвижно, когда горячее дыхание коснулось обнажённой кожи. Дейрос цепким движением схватил жену за талию, а свободной рукой коснулся её щеки. Кожа одержимого была горяча, как дыхание Нижнего мира, а кожа — сухой. Он был порочно красив, и если бы на месте Многоликой стояла любая другая женщина, то она легко бы утонула в мерцающей бездне дейросовых глаз. Практически нежно князь обвёл пальцем контур губ супруги, но та застыла, словно статуя, никак не реагируя на близость мужчины.
Дейрос утробно рассмеялся. Его жена была восхитительно холодна — её нужно было ломать, подчинять каждый раз. За почти двадцать лет брака она так и не смогла наскучить ему. Многоликая являла собой яркий контраст с любовницами–однодневками старого Фаруиса: они молили о пощаде уже после пары ночей с отцом Дейроса, а Лика лишь, вставая по утру, с прямой спиной возвращалась к себе, чтобы привести себя в порядок.
— Я думаю, мы сможем провести время с большей пользой, пока ждём возращения моих воинов… — с этими словами князь развернулся на сто восемьдесят градусов, толкая супругу на кровать.
От резкого движения её тёмно–синее платье взметнулось, словно крылья бабочки. Толчок был настолько сильный, что она практически навзничь упала на ложе. Многоликая успела опереться руками позади себя, от этого движения её голова слегка запрокинулась, обнажая беззащитную шею. В глазах Дейроса разгоралась жажда определённого рода. Он облизнулся, скользя взглядом по нескольким выбившимися из причёски жены прядям, что опускались на грудь. На лице Многоликой стыла маска безразличия к происходящему. Её хотелось разбить, и Дейрос, приблизившись, грубо схватил жену за волосы, вытаскивая заколки. В следующее мгновение он опрокинул её на постель.
Единственная слабость, которую позволяла себе княгиня в такие моменты, — это закрыть глаза. И не видеть.
* * *
К проведению собственного расследования князь Фариус решил хорошенько подготовиться. В разные концы княжества отправились его воины с приказом доставить в замок людей из списка. Всего там было семь имён. Князь не торопился.
Вернулись все поисковые группы, только поредевшие. Нашлось только четверо людей из списка. Всех их доставили в пыточные подвалы, и Дейрос решил уделить каждому максимум внимания.
Первой была старуха, которая прислуживала одной из любовниц его отца. Сначала князь приказал сломать ей кости, затем раздробить суставы, а потом уж и выколоть глаза. Он задал один вопрос: «Жив ли сын твоей госпожи? Где он?» — и стал ждать ответа. Пленница сломалась, умоляя о быстрой смерти, но утверждала, что тот не может быть жив.
