* * *
В опочивальне юной княжны шторы были задёрнуты, отчего красные стены выглядели бордовыми. Сама девушка лежала на широкой низкой кровати, укрытая красным покрывалом. Когда Многоликая посмотрела на свою дочь, на мгновение женщине показалось, что девочка не дышит, но княгиня не ускорила шага, а лишь неспешно и величественно приблизилась к постели Лилитты. Рядом склонился в глубоком поклоне целитель Воибор. Прямая осанка княгини Фариус осталась неизменной, когда она спросила:
— Что с госпожой Лилиттой?
— Госпожа Многоликая! Ваш почтенный слуга сделал всё, что от него зависело, но ваша дочь до сих пор… спит.
— Всё возможное? — с сарказмом переспросила женщина.
Все в замке знали, что Виобор, пусть и назывался целителем, но занимался только царапинами и синяками. С более серьёзными ранениями шли к некроманту.
— Истинно так, госпожа! — целитель так истово закивал, что его бородёнка затряслась. Князь Фариус держал Воибора только потому, что тот всегда слушался его и подобострастно кланялся и соглашался, а при необходимости мог запачкать руки, тогда как Эрна смотрел чуть свысока, но был профессионалом своего дела.
— Тогда, что с моей дочерью? — наконец в голосе Многоликой появились хоть какие–то эмоции.
— Госпожа Лилитта спит, — но, видя по нахмуренным бровям княгини, что такой ответ её не устроил, Воибор зачастил, — она получила сильное магическое истощение и сильный магический откат после насильственного прерывания ритуала. Я проверил магическую конфигурацию госпожи Лилитты и могу с уверенностью сказать, что её линии перепутаны, — на этих словах целитель замолчал, боясь озвучить самое плохое.
— Но не от этого же она «спит»! — Многоликая наклонилась ближе к старцу и вперила в него взгляд, прожигающий холодом.
— Нет, конечно же, нет, — под таким напором Воибор поспешил признаться, — линии конфигурации особенно спутаны в области головы, а это значит… — целитель снова замолчал.
— Продолжай. — Многоликая отклонилась назад, уже зная, что она услышит. Но она должна была это услышать.
— Вполне возможно, что, если княжна проснётся, — под взглядом госпожи Воибор вздрогнул и поправился, — когда княжна проснётся, она может оказаться без разума, — после этих слов старец сжался, ожидая наказания.
Но княгиня Фаруис до крови закусила внутреннюю сторону щеки, чтобы не заорать. Да какое дело ей было сейчас до этого червя, когда её безоблачное будущее в замке Фариус было под угрозой! Пока Лилитта была кандидаткой, подающей большие надежды, чтобы стать сильной одержимой, Дейрос позволял её матери, Многоликой, спокойно и беззаботно жить в замке. Но теперь… не обвинит ли муж свою жену в том, что её дочь оказалась… ущербной.
