Теплое сердце зимой | страница 11



— Песня «Journey».

— Ты слышала ее?

— Дядя Зэйдист поет ее лучше оригинала.

— Согласен с тобой в этом. А что до вырезания имен на спине, мы всегда собирались это сделать.

Но с той ночи, когда «потенциальное» стало «реальным», когда «жили долго и несчастливо» потеряло приставку «не», произошло много событий.

Сейчас у них были двойняшки, а дети — это иная степень ошеломления, они способны вывести усталость на новый уровень, поверх сражений за расу вампиров и повседневных дел. Но он ничего бы не стал менять, Рэмп и Лирик уже начали проявлять свой характер, и это было невероятно: Рэмп был жестким, как и его отец, смотрел смело в глаза, даже когда ты укачиваешь его… хотя оборонительные приемы у детей исчерпывались термоядерной диареей. И ладно, она одна могла вынести комнату подобно гранате. Лирик, с другой стороны, любила наблюдать и была более сдержанна, чем ее брат. Но когда она улыбалась? Малышка сияла, словно солнышко.

— Официальный брак не влияет на наши отношения, — сказал Блэй.

Битти улыбнулась.

— О, я знаю. Цвет твоих глаз меняется, когда ты смотришь на него.

— Правда?

— Ага. Они становятся темно-синего цвета. И ты краснеешь. Почему ты так краснеешь? Он что-то делает для этого?

Прокашлявшись, Блэй начал перелистывать страницы журнала, наблюдая, как мелькают картинки посреди текста. Он остановился на изображении рыбы на велосипеде.

— Ну, э-э, — пробормотал он. — Не так уж я и краснею…

— И Дядя Куин всегда улыбается в такие моменты. В другое время он редко улыбается.

Блэй нахмурился.

— Конечно же улыбается. У него есть я и дети, Лэйла и Кор, они прекрасные родители. К тому же он принят в Братство.

— Видимо, просто с тобой он счастливее, — Битти пожала плечами. — Ладно, опущу свадебный торт в конец списка.

— Что еще в нем есть?

— Торт на Четвертое июля. Фруктовый торт. Торт Бундт. Перевернутый ананасовый торт…

— Торт на Четвертое июля?

— Торт в красном, белом и синем цветах. Потом Фанфетти, Красный бархат, Черный лес, торт Павлова, Рождественское полено…

— Подожди, ты изучаешь праздники или дегустируешь торты?

— И то, и другое.

Он вспомнил о знаменитом аппетите Рейджа.

— Твой папа входит в комитет?

— Как ты узнал?

Девочка, помахав напоследок, удалилась вместе со своим списком, и Блэй собирался вернуться к чтению статьи. Вот только его глаза отказывались следовать намеченному плану. Он продолжал пялиться на рыбу на велосипеде. Радужная форель была очеловечена, одета в костюм и крутила педали задними ластами, а корзинка велосипеда была заполнена вроде как продуктами.