— Привет соседке! — крикнул он.
— О! Димон! Рада тебя видеть. — Света повернулась, подошла ближе. — Надолго домой?
— На выходные. Как ты, Светик?
— Как видишь, — сказала она и погладила округлившийся живот. — Второго ожидаю!
— Поздравляю!
— А ты еще не женился?
— Мне спешить некуда.
— Ну да, такие, как ты, в холостяках не останутся!
Поболтав с соседкой, Дмитрий пошел дальше. Он думал о том, что одноклассница Светка ждет уже второго ребенка, а его, здоровенного парня, который вот-вот получит диплом, родители и тетка все еще считают подростком, за которым нужен глаз да глаз.
«Еще немного — и я стану самостоятельным», — утешил он себя мыслью и переключился на воспоминания о Еве.
Дмитрий чувствовал, что она уже вошла в его жизнь, сама того не ведая. Впрочем, он не строил иллюзий относительно их общего будущего.
«Кто она и кто я? — рассуждал он. — Я совсем ничего о ней не знаю, но мне светлее жить от мысли, что она есть на этом свете. Я просто живу ею и от этого уже счастлив!»
Обычно Ева, выходя на сцену, мгновенно отключалась от жизненных реалий и перевоплощалась в свою героиню. Она как будто была не на сцене, а в иной жизни, где кипели страсти, были любовь и измена, искренность и коварство, ложь и преданность. Ева не только получала огромное удовольствие от своей работы на театральной сцене, но и наслаждалась выбросом адреналина, который обеспечивало ей каждое выступление. Входя в роль, она не замечала зрителей — сцена становилась для нее новой жизнью, в которой не было наполненного зала, затаившей дыхание публики. Но даже в этой жизни бывают исключения из правил.
Ева обратила внимание на рыжеватого парня в партере еще тогда, когда он впервые пришел на спектакль. Это случилось неожиданно, как будто взгляд этого зрителя коснулся ее реально. Когда она пела, он сидел, казалось, в оцепенении и не сводил с нее глаз. Потом он приходил снова и снова, хотя по-прежнему шла «Аида», и каждый раз приносил ей цветы. Ева привыкла к тому, что время от времени у нее появлялись поклонники, дарили цветы и подарки, часто оставляли в букетах записки с предложениями о встрече или просто писали свой номер телефона. Иногда настырные ухажеры подкарауливали ее у входа, и тогда она была вынуждена пользоваться запасным аварийным выходом, чтобы успеть пройти незамеченной к вызванному такси. В этом парне не было ни капельки наглости. Он не оставлял записок, но приходил снова и снова. За короткое время Ева настолько привыкла к присутствию парня в зале, что начинала невольно беспокоиться, когда его не было на привычном месте. Она боялась признаться даже самой себе, что испытывает непонятное до сего времени волнение, когда видит его, принимая цветы и мимолетно встречаясь с ним взглядом. Девушка пыталась не думать о незнакомце и не искать его взглядом, но у нее ничего не получалось. Она совершенно не знала, кто он, чем дышит и чем занимается, но даже одна мысль о парне приводила ее в волнение. Его присутствие в зале никоим образом не отвлекало ее от исполнения роли, — напротив, ей хотелось петь еще лучше, чтобы увидеть в глазах своего нового поклонника восторг и обожание.
