Ясмина стало скучно слушать про «зеркала», она в этом ничего не понимала, и, перебив брата, стала расспрашивать о его здоровье. Он ей пожаловался, что уже не болен, а маменька не выпускает из кровати. Ясмина сказала, что, когда вернется отец, то, увидев его здоровым, а он по виду таковым и был, позволит ему встать. Отец никогда не сюсюкал с сыновьями, обращался с ними строго, даже сурово, а временами и жестоко. Как только им исполнялось четыре года, брал воспитание на себя и уже не давал матери вмешиваться в его методы, нежничать, жалеть, баловать, не потворствовал их капризам и просьбам. Младшенький что-то задержался возле материнской юбки, но и его вскорости ждет то же самое. И мать это прекрасно понимала, поэтому последние месяцы старалась дать ему как можно больше нежности и любви.
Выйдя от брата, Ясмина решила спуститься вниз, может, мать занята хозяйственными делами.
Спускаясь по лестнице, она услышала громкие голоса, один из них принадлежал матери, другой незнакомому мужчине. Что там происходит?
— Вы не заберете мою дочь!
Эти слова матери заставили замереть Ясмину на площадке между лестничными маршами.
— Ильдэ Клартэ, будьте так любезны, позовите свою дочь, — ответил незнакомый мужской голос, — а так же соберите в одном месте всех домочадцев и слуг. У меня есть предписание обыскать дом. И я имею на это право, даже ваши стражники не препятствуют мне, они впустили меня в дом, прекрасно понимая, что я — представитель закона, к написанию которого приложил руку и ваш муж.
— Стражники впустили потому, что я им это разрешила, откуда мне было знать, что вы пришли за моей дочерью. А не препятствуют вам потому, что пока не получили от меня другой приказ, и тогда вы со своим правом будете выкинуты из дома.
— Ильдэ Клартэ, не надо обострять ситуацию. Я ведь могу и подмогу вызвать. Вы хотите устроить в вашем доме бойню, чтобы пострадали вы и ваши дочери?
— Вы специально подгадали, когда в доме остались только женщины, — гневно обвинила мужчину мать.
Ясмина застыла на месте, за высокими перилами лестницы в тени стены ее не было видно снизу. Вытянув шею, она осторожно посмотрела, что творится в холле. Внизу стояли несколько мужчин в форме Департамента правопорядка и дознания. Что они здесь делают? И почему собрались обыскивать дом? Что происходит? И где Кловис?
Мать видно не было, она стояла вне поля зрения Ясмины.
— И так, ильдэ Клартэ, нам начать обыск дома, а мы ведь не будем, как вы понимаете, церемониться, или вы все же позовете свою дочь? — продолжил немолодой волерон, пропустив мимо ушей обвинение, которое ему бросила Ясна Клартэ.
