Будто в противовес ее словам, дверца шкафчика жалобно скрипнула и со скрежетом повисла на одной петле. Я едва успел ее поймать, прежде чем она грохнулась бы мне на ногу.
– Эй! Вы что творите! – мгновенно потеряла выдержку Ирина. – Хозяин квартиры меня прибьет, если узнает, что я сломала мебель. Немедленно чините!
И от ее вредного тона мне вновь захотелось играть свою роль дальше. Ну ладно, хочешь держать хорошую мину при плохой игре, Гулька? Пожалуйста.
– Я? Чинить? – изумился. – Вы меня с кем-то спутали. Услуги «муж на час» не входят в мои обязанности.
– Что значит не входят? – вспылила она. – Да за двести пятьдесят тысяч вы тут все должны перечинить.
Я равнодушно пожал плечами.
– Я вообще никому ничего не должен. А денег ваших пока в глаза не видел, да и не умею я ничего чинить. – Сделав шаг навстречу запыхавшейся Гульке, сграбастал ее в объятия и подмигнул. – Зато умею кое-что другое.
Ирина вспыхнула подобно спичке, глаза округлились, а сама она захапала ртом воздух подобно рыбке. Трепыхнулась в моих руках, как бабочка в паутине, просипев: «Пустите»… и с тихим писком сбежала в другую комнату.
Моя провокация удалась, ничего другого от нее я и не ожидал.
Ее не было минут пять, за это время я с опаской, но освоил другие части кухни. В холодильнике мышь повесилась, и кроме забродившего компота и куска пирога я там ничего не нашел. Зато отыскал яблоки.
Обычную русскую антоновку.
Мать моя, уже лет пять не ел.
Не утруждая себя даже на мытье под краном, бесцеремонно обтер бок яблока о дорогущий дизайнерский костюм и смачно откусил.
– А-а-а-а… божественно, – простонал вслух, закатывая к потолку глаза.
Честно, это было волшебно. Вкус обычного яблока сейчас пришелся куда круче любого заморского деликатеса, которые я мог есть на завтрак, обед и ужин.
– Кхе… кхе, – раздалось от двери.
Я приоткрыл один глаз, второй. Жевать перестал.
На пороге вновь стояла Ирина, пялилась на меня, и в руке ее была длиннющая отвертка.
Я нервно сглотнул.
– Только, чур, не убивать! – произнес я, когда она все же отлипла от дверного косяка и сделала шаг на кухню.
Только пошла не ко мне, а прикручивать злосчастную оторванную дверцу.
Целую минуту я с офигевшим лицом наблюдал за тем, как русская женщина чинит шкаф.
За это время от яблока остался только огрызок, а я, будто заедая свое внутреннее унижение как мужчины, съел еще два. Ладно, так и быть, когда все это закончится, я верну Гульке все деньги и оплачу новую кухню. Кем бы там ни был хозяин этой бобровой хатки – сомневаюсь, что он будет против.
