Вот так размышляла сама с собой принцесса Кримхильда, не догадываясь, что сокровенные мысли ее вовсе не являются тайной для княгини Софии Юстины. "Учись, учись у меня, дорогая, -- думала в то же самое время София. -- Очень может быть, тебе моя наука пригодится. Во всяком случае, я ради этого постараюсь!".
-- Ваше сиятельство, могу ли я задать вам вопрос? -- внезапно обратилась к ней Кримхильда.
-- Разумеется, дорогая. Задавайте.
-- Почему вы помогаете мне, ваше сиятельство?
"Она неглупа, -- отметила София. -- И это замечательно! Теперь от моего ответа, возможно, зависит моя карьера. Важно ответить так, чтобы она не заподозрила меня в неискренности. Варвары порой бывают весьма проницательны".
-- Потому что вы мне нравитесь. Но это, признаюсь, не единственная причина.
-- Ага! Я так и знала, -- прошептала принцесса.
-- Вторая причина в том, что я, как никто другой в этой стране, желаю мира между аморийцами и народами Севера. А мир непрочен без личной дружбы между правителями государств...
-- Но я же -- не правитель государства и никогда им не буду! -- с удивлением отозвалась Кримхильда.
-- Вы дочь правителя, и этого достаточно, -- парировала София, а сама подумала: "Да, пожалуй, пока достаточно. Не все сразу. Нельзя ее перепугать". -- Наконец, моя дорогая, вы женщина и я женщина. Вот вам третья причина: я помогаю вам из женской солидарности... Разве этого мало, чтобы увериться в моей искренности?!
-- О, нет, ваше сиятельство, я вам верю!
"Очень рада буду, если это так", -- подумала София Юстина.
Тем временем они вышли во двор, где их уже ждал личный мобиль дочери первого министра. Мобиль представлял собой вытянутый приблизительно на пять мер в длину и две меры в ширину снаряд обтекаемой формы, отдаленно напоминающий лодку-плоскодонку, вырубленную из цельного древесного ствола. Мобиль имел приятный серовато-серебристый цвет; вообще аморийцы, как давно подметила Кримхильда, в согласии со своей верой, в которой каждому аватару соответствовал строго определенный цвет, признавали лишь однотонные расцветки. Потому, кстати, подумала она, София Юстина одела ее в зеленые тона, соответствующие аватару Химере, со вчерашнего дня небесному покровителю нарбоннской принцессы.
Мобиль опирался на три небольших колеса: два сзади и одно спереди, там, где обтекаемый конус переходил в горизонтальную иглу, наподобие тарана. Спереди, над этим самым "тараном", сверкал стилизованный знак Пегаса. С обеих сторон корпуса мобиля располагались по одной дверце с геральдическим символом семейства Юстинов.
