— Словом, два запроса из-за рубежа, одобренные короной. У теократов в классе попаданцев ударили своего в спину и сбросили в пропасть, нужно разобраться. У королевы эльфов нет отбоя от женихов для дочери — или так она утверждает.
— Парня из дома без няньки выпускать рано, — сокрушенно вздохнул учитель. — К счастью, существует каноническое решение — адские тренировки. А теперь скажи мне, ученик, где голокрон, хранящий тысячелетнюю мудрость Темной Ложи?
В средний год неуемные искатели приключений находят от трех до десятка древних подземелий. Возраст типичного лабиринта — хорошо за тысячу лет, и совершенно непонятно, как его не нашли раньше. Если так будет продолжаться, выходы подземелий заполнят землю сплошным ковром, и нам придется строить дома и сажать картошку поверх величественных врат. В лабиринты за славой и сокровищами устремляются толпы идиотов — и очень многие остаются там навсегда, монстры подземелий — серьезный враг. Там же часто тренируются другие идиоты, одержимые личной силой. Наконец, существует третья категория идиотов — те, кого в подземелье послало начальство.
Трансфигурированный трос медленно скользит вокруг моего тела, немилосердно давя рядом с промежностью. Обмотанный на альпинистский манер, я спускаюсь в черную пропасть, туда, куда добрые школьники-попаданцы столкнули своего одноклассника. Темнота вокруг насыщена шорохами — эхо от моего дыхания и шелеста одежд, но воображение с готовностью рисует длинные чешуйчатые шеи чудовищ. Наверху горят ауры моих спутников: светло-серая — эсквайр из людей капитана, мечник в пафосном черном плаще и с длинным мечом за спиной — не спрашивайте, как ему хватает руки, чтобы обнажить клинок; и чистый голубой свет божественной силы, молодая жрица милосердия. В отличие от нас, пижонов, она одета по-походному, никаких развевающихся одежд, штаны, куртка, крепкие ботинки, волосы собраны в короткий хвост.
«Минус пятьдесят, наблюдаю неизвестные символы на стенах. В некоторых сохранился остаточный заряд.»
«Притормози, я наложу благословения… А?»
Освободившийся трос рванулся вверх, заплясал в свете магических рун. На фоне тлеющего обрывка стремительно меняется перспектива, ветер свистит в ушах. Единственная разумная мысль в моей голове была из трех букв.
Левитация под землей невозможна — классическая, за счет воздушного элемента. Никто не запрещает летать на отдаче от огненной струи — но нужно быть синоби трипл-Эс ранга, чтобы удержать равновесие и не разбиться в лепешку, оседлав огнемет. Сейчас меня больше всего напрягало, что я падаю спиной вперед. Ничего кошачьего во мне, видимо, нет — судорожное дерганье не дало результатов. Попытался смотреть вниз, выворачивая шею — темно, ни хрена не видно. Балда. Истинное зрение дает круговой обзор, что я выделываюсь? Родное мерзостное ощущение, и я наконец вижу воды подземной реки. Хорошо иметь глаза на затылке. Учитель рассказывал, что раньше мастерство блинка так и проверялось — волшебника сбрасывали с большой высоты, и некоторым удавалось точно подобрать время скачка. Огненные печати вышли почти на рефлексе, пережигая обвязку — только запутаться в веревках под водой мне и не хватало. Двести… Сто сорок… восемьдесят… Сейчас! Мозг со скрипом представил развертку пятимерного вектора, магические круги крутанулись, совмещаясь — мир мигнул. Рабочая дистанция блинка не превышает пятидесяти метров; с позорным вскриком я ухнул в воду с трехметровой высоты. Пространственный скачок поглотил инерцию, что не помешало мне уйти с головой и хлебнуть холодной воды. Выныриваю, толкнув вперед морозную вспышку, передо мной с треском топорщит шипы ледяной остров. Обдирая пальцы, на четвереньках влезаю на лед, с меня льется рекой, мокрые тряпки облепили тело, как объятья утопленников. Гадство. Автора бы сейчас на мое место, чтобы думал дважды, прежде чем ронять персонажей с обрыва. Шум в голове на поверку оказывается голосом жрицы, выкрикивающей мое имя.
