***
Дом четы Блэров располагался в лесах, в паре часов умеренной езды на лошади от Лондона. Старые, величественные сосны окружали не менее величественный особняк, которым лорд Блэр по праву гордился и восторгался каждым камешком, заложенным в стены.
В окрестностях можно было отыскать тропки для конных прогулок, небольшое озерцо, поросшее мхом и камышами по берегам, послушать пение не ведающих страха птиц. Лили за все эти вещи свой дом и любила. Считала, что он не ограничивается самим особняком, а уходит дальше — прорастает корнями, журчанием мелких ручейков. В самом детстве, когда девочке было грустно, она убегала летом сюда и долго сидела, закрыв глаза и слушая, слушая, слушая жизнь вокруг. Все страхи, сомнения быстро пропадали, будто сам лес кормился ими и каждый раз по-разному благодарил. На палец к Лилит садились огромные бабочки, не трогали комары и ещё реже кусали другие насекомые. Твари, видите ли, Божьи.
Но те времена давно прошли. Сейчас Лили выбиралась в лес лишь для прогулок с отцом и днём — прежний ночной авантюризм был либо вовсе утрачен, либо слишком сильно сошёл на нет. А поводов злиться у юной маркизы было предостаточно!
Матушка, казалось иногда, поставила себе жизненно важную задачу — вывести её из себя всеми различными способами. Один отец понимал девушку и никогда не порицал за... неоднозначные взгляды.
И кто бы мог подумать, что и этот обед не пройдёт даром!
За длинным столом сидело всего трое. Лилит, облачившаяся в платье синих тонов, пыталась не задохнуться от стяжек золотых нитей корсета и всё же съесть хоть что-нибудь. Зажаренный кролик выглядел по меньшей мере аппетитно, но лицо матери — серое и бледное, отбивало любое желание к трапезе. Женщина была сегодня ещё более нервная, чем обычно, ела, не поднимая глаз и молчала, разве что помолилась перед тем, как притронуться к приборам. За столом повисла тревога — даже Виктор Блэр осознавал это, то и дело бросая на супругу испытывающие взгляды.
Стоит внести некую ясность в происходящее. Виктор не молился перед трапезой и вообще не стоял на коленях перед ликами святых за последние несколько лет ни разу. После войны, через которую довелось пройти, мужчина окончательно утратил веру в Господа-Бога, а вот Мария Блэр, напротив, лишь укрепилась в ней. Бесполезно было вдалбливать в глупую женскую голову, что это не Господь привёл живого мужа обратно, а его верные соратники и оружие, служившие верой и правдой.
