Вспоминаю эту знакомую процедуру, тяну руки, левой как-то не сразу попал. – Вот, я говорила, что не все у тебя ещё в порядке, координация нарушена. Давай, измерим пульс, давление, а то вон щеки покраснели. – Ну, язва. подьеб… подначила, в общем.
Берет за запястье и опять прошла волна, закрыл глаза и слушаю себя и докторицу – Таааак, эмоции положительные, я бы сказал, даже эротические – Что, я и это определяю?
Ну, Казанова, в натуре… Стоп, опять в штанах зашевелилось! Спокойно, Гера!
– Ты чего глаза закрыл, тебе плохо?
– Мне плохо? Да я балдею…такие ручки нежные!
– Гена, прекрати, я на работе. – Так после работы можно?
Шлёпает меня легонько по руке:
– Посмотрим на твоё поведение…пока тебе надо лечиться и не забивать голову глупостями. – Глупость, Наденька. пройти мимо такой девушки!
Глаза становятся по пять копеек – Гена, тебе лет сколько?
Ну, вроде 17… -Вот, а говоришь, как старый бабник!
– Пипец, вот так и палятся шпионы проносится в голове.
Спасает стук в дверь – Кто там? – рявкает докторица, явно перебивая своё смущение.
Открывается дверь и появляется парнишка с симпатичным свежим фонарём под глазом. – А, Лёша, заходи, мы тут как раз пострадавших проверяем, показывай свой фонарик.
Парень улыбается – Да ладно, бывает, подумаешь, синяк!
– Ага, я так и поняла, вот мы и проверим боевые раны.
Надя уверенно покрутила Леху за подбородок, посмотрела в глаза, протёрла какой-то мазью синяк и пришлёпнула все смачным куском пластыря.
– Во, теперь орёл, хоть на выставку!
Кидаю свои пять копеек:
– Вы, мадам, просто художник!
– Это точно, у меня по травмам пятёрки в зачётке. Показывает Лехе физию в маленькое зеркальце:
– Ну как, годится?
– Да нормалек…
Судя по всему, парень неунывающий, у меня сразу к нему какое-то расположение появилось.
Лёха мнётся:
– Надь, можно нам с Генкой погулять во дворе?
– Ну, ты у меня сегодня вроде тоже на больничном, так что валяйте, но недолго, чтобы я вас не искала. Да и Петрович или Любовь Фёдоровна ваша появятся – чтоб вы тут были, ферштейн? – Я-я майн либе!
Всё, валите, я хоть полы помою, улыбается мне Надя.
Выметаемся в коридор, держу Лёху за рукав:
– Надо бы приодеть чего, на улице-то не жарко. – Коню ясно, щас и куртки натянем, – Лёха открывает двери, пропуская меня в комнату.
Мля, ну как и не прошло почти 50 лет, такая же комната с темно-зелёными панелями, вечный дизайн советских общаг, "аромат" портянок, койки в два яруса, армейские одеяла, вещи на спинках.
– Лёха, а народ где?
