Надо бы как-то поговорить с Любой, чтобы её хоть не упоминали, пусть уж просто Ида меня с ними сведёт и хватит. А там видно будет, может и зря нагнетаю страхи.
Наклоняюсь к Любе:
– Любовь Фёдоровна, можно вас попросить? Она смотрит поверх очков – Слушаю. – Можно, Ида Львовна не будет этих музыкантом вашим именем уговаривать? Не хочется, чтобы потом меня за "засланного казачка" держали. Люба хмыкнула:
– Боишься? – Да не хочу никаких разговоров, мне же ещё три года здесь учиться! Пожимает плечами:
– Возможно ты и прав.
Давай с этим концертом в субботу управимся, а там выходи с ребятами на работу, до 15 мы ещё будем в селе, успеешь и потрудиться. Спортом занимался? – Да было в школе… – Ну и отлично, для парня полезно и ящики потаскать. – Да-ааа, уж пришлось в своё время и ящики и мешочки потаскать, когда в институте денег себе на первую гитару зарабатывал.
Вот и наша станция, не спеша идём к общежитию. Заходим к комнату к Любе. – Постой, возьми вот это, – достает из сумки большой свёрток. Разверни. – Ну ни х…я себе, чуть не вскрикиваю. На столе появляется красавица магнитола, целый "Grundig"!
– Откуда такое богатство? – Да ездила в прошлом году в Югославию, вот решила себя на юбилей побаловать. Так и стоит дома, а тебе сейчас нужнее будет. Там и кассеты чистые есть, микрофон, паспорт, коробка дома, искать не стала. Как и что-сам разберёшься. У Надежды только храни, там вроде надёжно. Ладно, Гена – иди, я немного отдохнуть хочу.
Выхожу весь в ах…е, ну в общем – удивлёнии… Стучусь к подруге, вроде дома. Встречает и обнимает. Ставлю магнитофон на стол, у моей тигрицы глаза чуть не на лоб:
– Это твоё? Лениво кидаю:
– Да-ааа, дали поиграться… Занавес!..
– Геночка, такие вещи на улице не валяются – ты где его взял? подозрительным голосом спрашивает подруга, ну прямо как милиционер у малолетнего воришки.
Падаю на кушетку и начинаю смеяться, что-то в её голосе меня так рассмешило – разрядочка не помешает. Надька недоуменно смотри на магнитофон, потом на меня и тоже начинает ржать. – Ну вот, так-то правильнее будет, а то включила тут прокуроршу, ворчит мой старикан.
– А не попить ли нам чайку? – спрашиваю самым невинным голосом. У меня и булочки есть, зря, что-ли в обед прикупил парочку. Надька подрывается и шустро начинает возиться с чайником и плиткой. А я наконец-то снимаю куртку и мою руки.
– Гена, ну как съездил? – Да всё нормально, забрал паспорт, поговорил насчёт своих песен, охранял Любовь Фёдоровну от нахалов. – Ага, она сама кого хочешь напугает, – охранник ты мой – хмыкает Надежда.
