– Ага, забудешь тут, пёр на себе.
– Контроль за микрофоном, чтобы не фонил, ручки на аппарате крути плавно, следи чтобы провода под ногами не путались.
Ещё дело важное, Лёха – сейчас уже на батарейках магнитофоны пошли, значит можно на концерт притащить и наши песни втихаря записать, следи за залом. На своих то мы надеемся, а вот выйдем в большое плавание, там могут быть проблемы. Почему, понял? Лёха как-то неуверенно жмет плечами.
– Поясняю ещё раз, эти песни – наш хлеб, который я намерен заработать и с вами поделиться. Ты за усилком сидишь-тебе долю, песни Жаннка поёт-ей долю, ну и себя не забыть. Ты ж не откажешься себе джинсы купить или магнитофон хороший?
Лёха мотнул головой – Я чё, дурак? – Во-оот! А у нас подружки, а в кино сводить, мороженку-пироженку, в кафе посидеть…Лёха аж зажмурился.
– А я сочиняю песни и за них заплатят деньги…хорооошие деньги, Лёша. А если их запишут и представят как свои, то мы будем иметь хрен и без масла, понял? Так что рот на замке, ключ – мне. Лёха опять лыбится.
– Всё. давай собираться. Усилок ставим в угол, комнату закрываем, ключ я Гордеевой под роспись отдам. До отбоя время уже мало, скажем, что усилок на профилактике. Ты зубришь свой учебник, я сижу и сочиняю. По коням!
Топаем по лестнице вверх. – Лёха, ночью я буду-сам знаешь, где. Если что-я в расположении, в туалет пошёл, ну сам сообразишь. Завтра всем на работу-пусть отдохнут. – А ты? – Ну вот сейчас с доктором и выяснять буду, но Люба вроде меня на три дня тормознула на базе, а ты-то точно попал. Неунывающий друг только рукой махнул. Заходим в комнату, там сидит наша Гордеева, какую-то инструкцию по ТБ читает коллективу. Отдаю ключ, по тихой шепчу на ухо, что у неё красивый голос, век бы слушал, но позарез надо на процедуры, меня проводили важным взором, но дама явно не обиделась…
Стучу, вхожу – ну вот и моя зеленоглазка! – Геночка мой, – мурлыкает моя тигрица, откладывает книгу и вскакивает с кровати. Кладу гитару на кушетку, обнимаемся, чувствую тепло груди и стук сердца.
– И как ты тут без меня? Шепчу в ухо, а рукой оглаживаю попку, – Скучала? – А ты как думаешь? Чайник уже два раза грела, а тебя нет и нет. – Да вот он я, весь ваш навеки! – рапортую бодро, рука покрепче прижимает Надьку.
– Гееена, не начинай, а то без чая останемся. выворачивается она и идёт к столу:
– Всё, мой руки, садись! – слышу голос командирской дочки. – Я тут варенье достала, абрикосовое, девчонки угостили, сказали-тебе полезно будет… – И кто такой добрый? Ленка Гордеева! Ого, не ожидал, вот что значит – вовремя женщину похвалить! Ну, наливай, будем лечиться – потираю руки. Слышу за дверью шум и шаги, стучат – Шо, опять, просыпается во мне зверь…
