Но он не хотел жениться на ней вот так.
Мысль беспокоила его. Он не хотел жениться вовсе. Не такой тропой он шел. Он собирался снять проклятие, а потом полететь по миру беспечно и самостоятельно.
Он был Неблагим. Так они жили.
Но… он посмотрел на нее. Айслинг упрямо смотрела на герцогиню, ее спину не согнули страх или нерешительность. Она была сильной, и он оказался посреди сражения упрямых женщин.
Бран не мог решить, повезло ему или нет.
Герцогиня рассмеялась.
— Я бы не вышла за него за все золото мира. В этом мы с тобой совпадаем.
— Хорошо.
— Но ты ошибаешься.
Айслинг вздрогнула.
— Что, простите?
— Он тебе интересен. Влюбленная женщина движется не так, как свободная. Твои глаза затуманены обещаниями будущего. Твое сердце бьется не в своем ритме, пытаясь совпасть с его ритмом. И ты покачиваешь бедрами, чтобы привлечь его внимание.
Бран приподнял бровь и обернулся на нее.
— Нет, — едко ответила Айслинг. — И мне не нравится, что ты хочешь понять, что я думаю, не зная, кто я.
— Я не читаю твой разум. Я читаю твое тело, а это другое.
— Ты ничего не читаешь, потому что ты ошибаешься.
Герцогиня постучала ногтями по головам вырезанных котов.
— Интересно. Ты не хочешь, чтобы он знал.
— Я хочу знать, почему ты решила, что меня так легко прочесть?
— Потому что ты пришла сюда не с одним или двумя, а с тремя проклятиями, — герцогиня поднимала пальцы, считая. — Женщина с таким бременем знает, когда ей попадается что-то хорошее. И такие женщины оберегают себя. Ты хочешь держаться за него, надеясь, что не утонешь. Но если думаешь, что это сработает, то ты очень глупая.
В ушах Брана звенело. Слова, казалось, были направлены на него, но она говорила их Айслинг. Что за третье проклятие несла ведьма? Что еще за тайны скрывала?
Айслинг повернула подбородок к нему, и он ощутил жжение от ее взгляда, хоть и не видел его.
Он кашлянул.
— Не смотри на меня. Я не знаю, что за бред она несет. Она явно не понимает, что отношения между господином и слугой священны. Я не опущусь до ее положения.
Герцогиня рассмеялась.
— Я и забыла, какой ты забавный, мой дорогой Неблагой принц.
Двери за ними распахнулись, хлопнули об стену, резкий стук шагов поднялся до разбитого потолка.
— Не такой забавный, как я.
Герцог сумрака прошел к себе домой с уверенностью, какую могли позволить редкие. Черные сапоги с серебряными пряжками сверкали, темные штаны были заправлены в них. Его туника когда-то была с замысловатой накидкой из красной кожи, пришитой к черной шерсти, но теперь все было изорванным и поеденным молью. Туника сидела на его бедрах и груди тесно, но подчеркивала его силу.
