Круг рун был на земле у ручья. Было опасно ставить его там, но так портал продержится открытым дольше. Ручья прогоняли магию, защитят ее заклинание от других.
Она отряхнула руки о штаны Неблагого и кивнула.
— Сойдет.
Лоркан вытянул лапы на земле, выгнул спину.
— Готово?
— Готово. Пополам нас не разрежет.
Неблагой пошевелился в тени.
— А была такая возможность?
— С порталом бывает всякое. Если они закрываются рано, — она шлепнула ладонями, — то разрезают.
— Ты пытаешься запугать?
Она приподняла бровь.
— А ты запуган?
Он сел и провел ладонью по волосам. Одна сторона очаровательно торчала во все стороны. Другая потемнела из-за отрастающих перьев.
Она хотела коснуться его. Она сжала кулак, говоря себе, что никогда так не сделает. Касаться его нельзя было. Не важно, что малейшее прикосновение его пальцев вызывало слабость в ее коленях. Она не могла дать ему знать, что он проник в ее мысли.
Хотя он мог уже знать. Ее щеки стали горячими, она вспомнила, как он хрипло спросил, краснела ли она.
Он не имел права вызывать у нее такие чувства. Он не должен был лезть туда.
Айслинг недовольно выдохнула и повернулась.
— Лоркан, принес рябчика?
— Фазана.
— Близко, — она протянула руку. — Давай.
Он не вложил птицу в ее руку, как она ожидала, а опустил у ног, морща нос, и отошел к Неблагому.
— Ты ведешь себя нагло.
— Я пытаюсь сосредоточиться на создании портала и сохранении наших жизней.
— Ты играешь. А мне не нравится, когда со мной обращаются как с фамильяром.
Она посмотрела на него большими глазами.
— Ты и есть фамильяр.
— Нет, я ведьмак в теле кота. Это не делает меня зверем, — он тряхнул хвостом. — Открывай уже портал, ладно?
Айслинг зло вздохнула и схватила фазана с земли.
— Что с мужчинами?
— Может, мы были бы милее, веди ты себя мягче! — крикнул Лоркан.
Неблагой встал на ноги.
— Поддерживаю.
— Я милая!
Он добрался до нее и провел ладонью по ее плечу, проходя мимо. Она отдернула руку.
— Нет, ведьма, ты не такая, — рассмеялся он. — Но мне это даже нравится в тебе.
Она не хотела гадать, почему от этих слов ее желудок сжался. Он не был привлекательным с перьями на лице и крутящимся глазом. Он был высоким, гибким, почти женственным, когда не выглядел так, словно мог вот-вот напасть на нее. Но это не делало его привлекательным.
Голос в ее голове хохотал.
Айслинг никогда не могла врать себе. Всегда какой-то колокольчик в голове ясно звенел. Неблагой стал ей симпатичен, хоть она этого не хотела.
Его смех был немного жестоким. Он двигался, словно не давал себе взлететь в гневе или прижать ее к ближайшему дереву. И он смотрел так горячо, что она снова ощущала огонь. Но в этот раз она была не против жара.
