1
ВЕДЬМА И ВОРОН
Дети собрались вокруг котла, их глаза были круглыми, они затаили дыхание в предвкушении магии. Они были любопытными. Некоторые лица Айслинг узнавала, другие — нет. Они всегда оказывались у ее двери на закате, и она всегда наполняла их пустые животы.
Она вытащила редьку, широко взмахнув рукой, и выставила ее перед собой.
— Что это?
— Редька, — отметила девочка с волосами цвета тыквы.
— Нет, — она прижала редьку к груди, словно ребенок оскорбил корнеплод. — Это не просто какая-то редька. Какие еще варианты?
Дети задумались, переглядывались, и девочка прошептала:
— Это глаз великана?
Айслинг щелкнула пальцами и указала на девочку.
— Именно. Это глаз великана, и я сама на него охотилась.
— Нет! — закричал один из мальчиков, вытирая грязной ладонью сопливый нос.
— Да. Я дошла до его пещеры по запаху, — она коснулась носа. — Великаны никогда не моются, так что их просто найти.
Мальчик нахмурился.
— А как же отпечатки его ног?
— Они большие, но он знал, что я преследовала его. Он шел по рекам, чтобы я потеряла его след. Вода текла по вмятинам, что он оставлял в земле, скрывая их.
Он почесал щеку, прищурился и попытался найти изъян в ее истории.
— Зачем тебе глаз?
— Для зелья, конечно! — она указала на котел и бросила редьку в нагретую воду. — Это эликсир бессмертия.
Десять пар глаз уставились на нее.
Слова были слишком сложными. Она отругала себя.
— Зелье, что поможет нам жить вечно.
Радостные вопли поднялись к потолку, Айслинг просияла. Дети были без семей, что заботились о них, или те семьи не могли постоянно обеспечивать еду или убежище на ночь.
Ведьма кормила бедняков. И она не была против.
Айслинг поправила много слоев одежды, скрывающие ее тело. Она рано поняла, что красивая и одинокая женщина привлекала беды. И хоть она хотела уродства, она такой не была.
Как только длинные рукава закрыли ее ладони, она кашлянула.
— Теперь эликсиру нужно настояться до восхода луны. Соберемся у огня?
Самая робкая девочка из них прикусила губу и тихо спросила:
— Для истории?
— Если вы этого хотите.
Крохотные тела падали друг на друга, дети спешили к камину. Айслинг затаила дыхание, надеясь, что они не пострадают.
Хижина, в которой она жила, была едва ли домом. Гнилая солома на крыше позволяла местами видеть луну, словно та слушала ее истории. Грязь была на полу, доски давно были ободраны для огня, а сам камин был в трещинах во всю стену. Но это был дом, и никто в городе не помнил о нем.
Этого хватало.
