И так мне себя жалко стало, а при мысли, где и в каком виде я его бросила, вообще так тошно, что я взяла и заревела. Кто-то все время пытается меня убить, кто-то ломает мои планы, да и всю жизнь за одно. А тут еще и испытание на прочность в виде красавца, угробившего мою машину. Да, точно, у меня теперь даже «коровы» нет! Рев усилился на два тона. И я упустила тот момент, когда он нырнул ко мне за занавесочку. Вот тут мне стало по – настоящему все равно, какое у него там генеалогическое дерево и были ли шизофреники в пятом колене. Меня перестали волновать справки из венкождиспансера и о прививках гриппа.
Мирослав, он был такой, что описывать и не берусь. Классный. Умопомрачительный. А ведь я совсем забыла, какой может быть длинной и сладкой ночь с мужчиной. Единственным неприятным моментом были телефонные звонки. Не знаю, кому это я понадобилась в такое время, но после третьего звонка, я выдернула вилку, чтобы всем стало ясно, что мне не до телефонных разговоров. Угомонились мы скорее рано, чем поздно, в час, когда ночь плавно отступает, сдавая свои позиции рассвету. И я заснула, свернувшись калачиком в кольце его сильных рук. И было мне уютно и спокойно. Беды мои стали ничтожными и смешными, а счастье, заполнившее меня изнутри, – огромным и искрящимся.
– А как тебя ласково называла мама? – сонным голосом произнесла я.
– Лавиком, от слова «Love», – признался он, теснее прижимаясь ко мне.
– А можно я буду тебя называть Мириком, от слова «Мир»? – вдыхая свежий запах его кожи, спросила я.
– Можно, меня так называет мой старый друг, и это куда лучше, чем Слава, – отозвался он.
На этом мы и уснули.
Звонок в дверь раздался на рассвете. Я подскочила, ничего не соображая, сбросив с себя руку Мирослава. Он сонно поинтересовался, кто это может быть. Бегемот недовольно мяукнул из кресла.
– Я не знаю, но вчера тоже звонили всю ночь по телефону, а под утро в дверь, – вспомнила я.
Очередная трель выбросила Мирослава из постели, и он рванул к двери. Но и на этот раз звонарь оказался проворнее. Никого на лестничной клетке не оказалось. Правда, Мирослав пошел дальше Ритки, точнее побежал. Он выскочил в трусах и туфлях на босу ногу из подъезда (слава богу, что мои соседи не встают в такую рань), но все равно ничего не смог заметить подозрительного.
– Это что за уроды у вас так развлекаются? – поинтересовался он, вернувшись.
– Не знаю, но это уже второй раз. Кому-то очень хочется лишить меня покоя. Завтра привезу от подруги определитель номера, и пусть только еще раз позвонят. Найду и забью скалкой до смерти! – погрозила я кулаком в сторону двери.
