– Игорь, как думаешь, отпустить демона? Погибнет ведь, – обратился маг к пустому месту, на котором тут же возник сгорбленный головастый помощник.
– Да, мессир. Это очень мудро, мессир, – раскланялся явившийся, то и дело глядя вниз.
– Освобождаю тебя от этой цели! – приказал маг.
Лиза тут же почувствовала облегчение от возможности больше не драться с неубиваемым воином. Освободившись, она сразу же исчезла из видимого спектра.
– Где ты, тварь?! – взревел Григорий, выходя из магазина.
Его латы и меч светились, как будто он и не был в пожарище, а над головой сияла искрящая лучистыми шипами антидемоническая аура.
– Глаз Локи, следи за этим и докладывай мне каждые десять секунд, что делает и куда идёт, – улыбнулся Гудвин и, чтобы не быть замеченным, повернувшись шагнул в открывшийся позади портал.
– Ааа! – кричал игрок, оглядываясь по сторонам на окружающую его разруху. – Выходи!
Гриша так и ходил по проспекту, заглядывая в горящие магазины. Его лицо было окровавлено из-за лопнувших от перегрузок сосудов в ухе и носу. Не убирая сабель, он поворачивался на каждый шум, различая звуки лишь с одной стороны. Его новые сандалии оставляли кровавые следы, даже если игрок не наступал на лужи запёкшейся кругом жижи. Обувь кровоточила сама по себе – это был ещё один подарок от усталого волшебника.
Глава 24. Двенадцатая страница
Буквально за моей спиной захлопнулись ворота белого города. Колокольный звон, ознаменовавший тревогу, заполнил чудесные эльфийские сады и скверы. Я слышал его приглушенным, как символ того, что только что покинул один мир и перешёл в другой. В чёрном городе же ничего не изменилось – та же вонь, те же люди и нелюди, те же патрули, следившие, чтобы никто из черни не ходил по чистой стороне улицы.
Казалось, что патрульные не замечают тревоги в белом городе – не их участок, не их ответственность. Они лишь иногда оборачивались на зевак, повернувших головы куда-то в сторону центра.
Жизнь кипела, как и раньше. Для тех, кто жил и трудился в чёрном городе не было той бойни на проспекте. Для них не было и тех прекрасных садов и бутиков – люди и нелюди перманентно находились в аду.
Я поднял голову кверху, чтобы вдохнуть носом окружающую вонь, а в голове сам всплыл текст заклинания идентификации. Воздух идентифицировался как смесь помоев, коптящих печей, жарившийся тухлятины, где-то гниющего трупа, мокрых тряпок и секса. И я вдруг понял этот мир. Я понял своё место в нём, я… был прерван голосом снизу. Прямо из моих рук пищала моя книга.
