– Вот он, смотри, – указала она на крупного человека в до блеска начищенных доспехах, где-то в конце улицы, утыканной дорогими магазинами.
– Ещё один неправедный? – поморщился я.
– Он полон греха и сам источает смерть!
Лиза материализовалась, забыв про конспирацию. Плеть в её руке с треском гремучей змеи размоталась и упала на камень тротуара, став длинным, растущим на глазах, словно живым кнутом. Её взгляд был одурманен, будто мотылёк летит на свет, будто идти к рыцарю в начищенных доспехах вовсе не её воля, а её предназначение, диктуемое свыше или сниже.
– Лиз!
Я попытался остановить её, взял за плечо, но тут же отпрянул, когда столкнулся с озверевшим взглядом – ещё мгновение и она ударила бы меня плетью.
– Спрячься под лавку варлок и, если меня убьют, позови снова! – рявкнула она, развернулась и перешла на бег, расталкивая и так ошалевших от её появления прохожих.
«Что это с ней», – подумал я. – «Зачем она идёт убивать того человека?»
– Двенадцатая страница, ахха-ха-ха! – пропищала из кармана книга, и я, достав фолиант, принялся судорожно листать заливающийся смехом трактат.
Игра Гриши
Гриша обернулся, потому что напичканный артефактами костюм забил тревогу. На него неслось что-то настолько опасное, что меч в ножнах задрожал и сам выпрыгнул в руку.
Вокруг было людно, а если точнее эльфно. Тварь – невысокая синеволосая девушка – бежала на него. Из-под копыт сыпались искры, блестели оскаленные зубы. Демоница. В руке она сжимала своё оружие – длинный красный, будто раскалённый хлыст.
– О! Драка! – возликовал Григорий и от нетерпения облизнул губы.
Кнут характерно взвился в воздухе по широкой амплитуде, оставляя полукруги огненных очертаний. Щелчок оглушил эту улочку, прокатившись эхом по стенам домов, когда демоническое оружие ударило по воину. Однако Гриша поднял левую руку, и оружие обмоталось вокруг кисти, облачённой в латную перчатку.
– Крутяк, – оскалился воин, видя, как шипящее, натянутое оружие источает едкий дым, коптя доспех, но не причиняя при этом никакого беспокойства. – Иди сюда!
Гриша дёрнул кожаный шнур, надеясь вонзить уже выставленный меч в живот демону, но Лиза отпустила оружие, коротко взвизгнув заклинание:
– Липт!
Брошенная рукоять кнута по инерции дёрнулась в сторону Григория, вспыхнув стремительно несущимся в война огненным шаром.
Взрыв поглотил улицу, лишая окна домов стёкол, отрывая руки и ноги тем, кто был неосторожно близок к эпицентру. Разнося смерть в виде осколков и кусков брусчатки всем, кроме Григория, который каким-то чудом отделался лишь обугленными волосами и тонкой кровавой струйкой из левого уха.
