– Но ты хотя бы живой. Тех, кого вчера и на прошлой неделе положили, они тоже не были революционерами. Думаешь, хоть один завод стал платить нормально? Они просто наняли новых рабочих из числа бывших безработных и дальше продолжают эксплуатировать нас, людей.
– Ты не человек же, вроде, да и я как-то тоже, – просипел я, заглотив чуть больше пива, чем мог осилить за один раз.
– Ты пойми, классовая борьба касается всех. И, если её не ведёт рабочий, это не значит, что её не ведёт капиталист.
– Я не хочу больше убивать, – потупил я взор.
– Эй, ты мне должен! А значит ты должен революции.
– Ты говоришь о свержении королевы, про которое все вокруг твердят?
– Вот плётка, – Лиза показала мне свёрнутый кожаный кнут. – Она останется плёткой в любых руках: королевы или артельных олигархов – не важно. Ты должен разрушить сам инструмент угнетения.
– Как? – не понял я.
– Пока не знаю! – опустила глаза Лиза. – Но я обязательно докопаюсь до сути, ты, главное, не умри раньше времени.
Я снова проснулся от того, что в дверь вошла Нори. За окном светало. Был ли мой разговор с Лизой реален или нет, я не знал. Хотя, что такое реальность? Не то ли, что мы видим и чувствуем?
– Как дела у нашего незнайки? – Нори присела как раз туда, где во сне или наяву сидела Лиза.
– Так себе… – выдохнул я.
– Я смотрю, мышление подросло, – утвердительно покивала головой девушка. – Короче, у нас сегодня сделка-стрелка!
– Что?
– Сделка-стрелка. Нам же надо по заданию Веерохвостой завод подорвать с тем роботом. Так вот сёдня мы покупаем бомбы и наркотики! Шучу, только бомбы. А что это твой кожаный комикс молчит? Где же шуточки про всякое?
– Молчу, потому что ты треплешься! – не довольно донеслось из-под кровати. – Демоница ушла уже, кстати?
– Демоница? – переспросила девушка.
«Не привиделось», – подумал я.
Орочьи острова. Игра Гудвина.
Его игрового мышления хватило, чтобы осознать себя отдельным организмом и не отождествлять свою личность с тем человеком, в честь кого он был создан, пусть и так ювелирно.
Зу обещал, что Орамазук вернётся в игру, но чёрный замок стоял, как всегда пустой и брошенный. Морской климат Орочьих островов стал более умеренным с разрушением стены плачущих птиц. После частичного обрушения мегалита тут, на островах, стало теплее, а в пустыне наконец начались дожди.
Гудвин был у самой черты – у самого чёрного камня, на котором и возвышался замок. Он думал, шагать ли в мир Орамазука или развернуться и пойти восвояси, доверившись инстинктам мага. Раньше он бы удовлетворился лишь чувствами, доверяя им полностью. Но что бы ни говорила система о вечности игровых сознаний, теперь, по прошествии лет, Гудвин стал другим. Да и кто сможет остановить имбу, если не дракон? Маг шагнул на тёмный камень – личное пространство, выделенное его старому другу, талантливейшему программисту и инженеру.
