— Я помогу вам, леди Ринна. О цене столкуемся после, у нас это хорошо получается. Иначе выйдете за того, кого подсунут.
Она быстро кивнула в ответ — даже прежде, чем подозрительно подумала, а стоит ли соглашаться. Ведь так и есть — подсунут, и настанет момент, когда она не сможет сопротивляться. Мало ли чем на неё надавят в следующий раз? Договориться, расплатиться, сбежать и переждать — лучше не бывает!
— Поможешь мне добраться, куда попрошу, и получишь деньги. Пятьдесят дреров серебром, — осторожность возобладала и потребовала каких-то гарантий. — Только деньги, понятно?
— Хорошо, — сразу согласился он.
— Поклянись Пламенем.
— Клянусь Пламенем.
Рик улыбнулся, обошёл Ринну и низко поклонился тем, стоящим за её спиной.
— Я слышал, что могу забрать себе эту леди? Это правда, милорды?
— Да, если сводишь её в Храм и Пламя позволит вам брак, — ответил король, — эй, кто-нибудь, проверьте этого пройдоху на зависимость от Венешей!
Она не повернула головы, чтобы видеть, как колдун или кто-то из придворных проверяет Рика амулетом, заставляет в чем-то клясться.
— Зависимости нет, ваше величество, — отчитался этот кто-то.
— Тогда благословляю, — бросил король, — отведите их в Храм, а после отпустите на все четыре стороны.
— Пожалуй, на брачные браслеты я не наскребу, милорды! — развел руками пройдоха Рик.
— Граф заплатит, — решил король, — граф Ленгар, вы ведь заплатите за серебряные брачные браслеты для вашей сестры и её супруга?
Ответ Клайка был нечленораздельным, но на возражения не похожим.
Обряд состоялся — священник проговорил всё положенное, Пламя на алтаре взметнулась вверх. Ринна до последнего сомневалась, что такой нелепый брак может быть одобрен Пламенем. Когда священник задал вопрос о согласии, она пробормотала:
— Да не может быть… Да! — быстро поправилась, сообразив, что, если ничего не выйдет, не получится уйти с Риком.
Для неё это не было настоящим настоящим брачным обрядом. Рядом — циркач в гриме, что тут настоящего? Её вины нет, она выполняет приказ короля! Рик на вопрос ответил, как положено:
— Да, беру эту женщину в жёны.
А до этого священник, конечно, твердил о незыблемости брака, о том, что это — на всю жизнь, и всё остальное согласно канону — она почти не слышала, смотрела на Пламя. Волнение предшествующих часов, её вынужденная невозмутимость, необходимость держать лицо сделало своё дело — кажется, на какое-то небольшое время она потеряла сознание, не слышала ничего не и осознавала, у неё в глазах плясали огоньки пламени — и только.
