Уже к полудню он забыл и про сон, и про озеро: на тропе стали попадаться орочьи следы. До деревни еще далеко, и там следов будет меньше: эта шайка невелика, примерно дюжина, и близко к жилью они не подойдут. Да и зачем? – чтобы кормиться овцами из деревенских стад, нужны им люди. Живые люди. Орки ведь не станут пасти скот.
По крайней мере, эти.
Потом была деревня, несколько следопытов, пришедших раньше, и десяток горячих голов, рвущихся в бой немедленно. Горячие головы были остужены нехитрым состязанием («Кто метнет нож лучше меня, того возьму с собой в разведку»), логово орков нашли сравнительно легко, потом устроили облаву по всем правилам, так что деревенская молодежь наконец дорвалась до схватки.
Вечером крестьяне поделили добычу и устроили праздник, стоивший жизни паре овец, героически спасенной от орочьих клыков, дабы послужить угощением избавителям (Хэлгон тоже съел кусок из вежливости). И вот тут, на деревенской пирушке, он вспомнил свой сон – слишком яркий, чтобы быть просто мороком. Ведь и Эльдин должна выглядеть сейчас именно так, и Мегвен... и Ринлот, сияющая от... любви? Аллуин женился на ней?
А почему бы и нет?
Хорош сын, нечего сказать: женился, не подав и весточки отцу.
Стоп. Он подал весть! Он послал этот сон... то есть Аллуин послать сон не может, он же не Вала, – он попросил Ульмо послать сон... ой.
Кусок лепешки встал нолдору поперек горла: «Ульмо послал мне сон, а я его обозвал морочной лужей?! Да нет, быть не может! Он слал сны Финроду, Тургону... я же не король, и город мне не строить! Но как ярок был тот праздник. И отчего бы Аллуину ни жениться на Ринлот?»
Хэлгон вышел на воздух и пошел не глядя. Заслышав голос родника, поспешил.
С каменистого склона, весело распевая песенки, стекал небольшой поток. Сюда женщины ходили за водой, но набирать воду ночью люди считали опасным.
Тем лучше. До света его не потревожит никто.
Он зачерпнул из ручья, осторожно пригубил и проговорил вполголоса:
– Владыка Ульмо! Если и вправду тот сон послан был тобой, если и вправду Аллуин женился на Ринлот, то прошу: дай мне увидеть начало их любви. И... прости мне необдуманные слова тогда, у озера.
На этот раз сон не пришел. Нолдор продолжал слушать шум потока, он видел и ночное небо, и скальник, и деревья – но перед его мысленным взором развернулась искрящаяся даль Благословенных Вод и шел корабль, построенный в Серебристой гавани.
Туманы минувшего
Аллуин оставил кормило Мулниру, а сам стоял на носу, вслушиваясь в море.
