Видение десятое: Дориат
Моя жизнь – за моим левым плечом,
Моя смерть – за твоим правым.
– Говорят, ты когда-то делил с ними хлеб? – спросил Маэдрос.
– И что из этого? – приподнял бровь Келегорм. – Я и от чудовищ их защищал… когда-то. Разве всё это к чему-то обязывает меня – сейчас?
– Смотри…
– Разве мы им дважды не предлагали решить дело миром? Первый раз – ладно, они были неуязвимы за своей Завесой, мои угрозы были тогда пустым звуком. Но тот самый случай, о котором я говорил Маблунгу, теперь на нашей стороне. Завесы нет. Мы им вторично предложили отдать Сильмарил. Они отказались. Я не желал им зла. Они выбрали сами.
– Смотри… – повторил Маэдрос. – Нам они чужие. Тебе, делившему с ними хлеб и кров…
– Да я бы вышел и против нолдор, попытайся они отнять у нас Алмазы отца! – крикнул Неистовый. – Не о чем говорить! Что ты мне хочешь предложить – чтобы я оставался в стороне от этой битвы только потому, что когда-то сражался вместе с Белегом?!
Келегорм резко выдохнул и добавил уже спокойнее:
– Вот уж хорошо, что он не дожил до этих дней…
– Да, – кивнул Маэдрос, – твоему другу было бы так больно узнать…
– При чем тут его боль? – удивился Неистовый. – Я совсем о другом: хорошо, что у Дориата на такого бойца меньше. Это нам многое упрощает. Да еще и Маблунг убит гномами… жаль, я обещал ему поединок.
– Думаешь, Белег бы вышел против нас?
– «Нас»?! Он вышел бы против меня! И я не рискнул бы предсказать исход такого боя!
…Он тогда вернулся в Дориат. Как это получилось – сам не помнил. Просто – очень не хотелось покидать Белерианд. Кажется, зов Мандоса отступил перед этой привязанностью к земле, ставшей роднее всего.
Он оставался рядом с Тинголом. Тенью, не более. Король ощущал его присутствие, но ни Элу, ни Мелиан не тревожили его. Мертвому и так нелегко среди живых; захочет – заговорит сам. Нет – значит, не надо.
Он был в Дориате, он видел смерть Тингола. Он умолял Мелиан не уходить, но та, лишившаяся мужа, связующего ее со смертными землями, уже ничего не могла поделать – и растаяла, как туман поутру.
Он проклинал собственную смерть, когда войско гномов вторглось в беззащитное королевство. На его глазах погибли почти все его товарищи по восточной границе: бесстрашно сражавшиеся против чудищ, они оказались смяты стальной лавиной гномьего войска. Против армии закованного в броню врага была бессильна любая храбрость.
На его глазах погиб Маблунг, закрывавший вход в сокровищницу.
И он выл от отчаянья, понимая, что самое страшное – впереди. Не было никаких сомнений, что теперь Келегорм придет за Сильмарилом.
