Тот развел руками:
– Думаю, ты слышал о наших потерях. Мне нужно новое войско. В Дориате оно есть. А у меня – дочь Тингола.
– Но… ты собираешься жениться…
– А как иначе я его получу?
– Но… она?..
– Не волнуйся. Я не слишком буду докучать ей своим обществом. Обещаю.
– Келегорм, мне страшно слушать тебя… – прошептал Белег.
Эту фразу он прежде говорил много раз, и тогда они меняли тему разговора. Их споры были далеки от поступков. И вот – дела Неистового совпали с его словами.
– Страшно слушать? – Келегорм прищурился. – Нолдоры, заживо горящие в огне Браголлах, – это было гораздо страшнее. Белег, у меня нет выхода.
– Как не было его в Альквалондэ? – глухо спросил тот.
– Да, – совершенно невозмутимо кивнул лорд нолдор. – Как не было его в Альквалондэ.
Дориатец зажмурился. Келегорм ждал, потом спросил:
– Так ты отвезешь мое письмо? Или мне искать иного гонца?
Тот проглотил комок в горле:
– Ты позволишь мне поговорить с ней?
– Ни в коем случае.
– Почему?!
– Потому что я хорошо знаю тебя. И вижу, что ты приложишь все силы, чтобы этой свадьбы не было. Даже не надейся увидеть Лучиэнь. Ее хорошо охраняют.
Куталион поднял голову, посмотрел Неистовому в глаза и произнес негромко и четко:
– Ты прав, лорд нолдор. Я приложу все силы, чтобы этой свадьбы не было.
Келегорм ответил ему безмолвной усмешкой.
Видение шестое. Водопады Эсгалдуина
…А исход войны решает
Человеческий ресурс.
Он пытался заставить себя испытывать какие-то добрые чувства к этому адану. Не получалось.
Да, он отмечен высокой судьбой – более светлой, чем они все. Да, он много больше, чем адан. Да, его любит их принцесса. Да, он совершил немыслимое… Да, да, да.
За всё это можно уважать. И Белег его, несомненно, уважал. И – испытывал непонятное для эльдара чувство, которое сам Берен назвал бы просто: «терпеть не можешь».
С прихода этого адана пошла череда бед – для Дориата и самого Белега. Начиная с побега Лучиэни и заканчивая нынешним вторжением Кархарота. Никогда в Огражденном Королевстве не случалось ничего подобного. А Белег – он потерял ближайшего друга. Потерял не в бою.
И всё, что осталось от былой дружбы, – это валинорский пес. Отрекшийся от Келегорма так же, как и Белег.
Одна потеря на двоих.
– Лучше бы мне стоять у его погребального костра, – сказал Куталион, ероша шерсть Хуана.
Пес рыкнул, соглашаясь. «Лучше. И нам, и ему. Он стал чудовищем страшнее тварей Нан-Дунгортеба».
– Я начинаю понимать его, Хуан. Понимать его стремление бить тварей, раз уж нельзя дотянуться до главного врага. У нас есть Кархарот. С ним нужно расправиться. А битва – это забвение. Хоть ненадолго.
