Тяжелое дыхание Амриты подсказало принцу, что слова даются его супруге нелегко. Клятва, которую давала принцесса, была словно прощание с прошлой жизнью. Для любого человека это нелегко. Амри выбирала его раз и навсегда.
— Передай Радже, пусть оплачет меня как усопшую, — горько сказала Амрита, глядя в глаза Джайе. — Здесь больше нет Амриты Тхакур, она умерла вместе с ребенком, которого ты отравила. Путь знает, что в этом доме нет у него союзников и родни. Если он придет с мечом, я встречу его с оружием и не дрогну в бою. Я похоронила его и все то хорошее, что помню об отце, в огне этой чаши. С этого дня считаю себя сиротой и на порог его дома не приду, даже в час отчаяния. Какова бы не была моя судьба, я отрекаюсь от него. Кто желает пересечь эту черту, тот потеряет Магаратху как дом и будет верен мне и моей семье.
Две верные служанки без колебаний шагнули через рубеж, оставляя позади все то, что было и их домом. Джая, скованная цепями, наблюдала, как принцесса Магаратхи сжигает мосты за собой. Аванти взяла край сари Амри и связала его с поясом Тэкео. Мужчина молча стал обходить вокруг горящей огнем чаши. Ровно семь раз он провел супругу вокруг пламени и шел вслед за Амритой трижды. По какой-то необъяснимой причине огонь в чаше заполыхал сильнее, хотя в покоях не было ветра. Рис, который они всыпали в огонь, мгновенно обуглился и почернел, а вино, влитое следом, тут же испарилось.
— Накормленный и напоенный, этот огонь будет гореть вечно, — тихо прошептала Амри. — Свеча, зажженная от огненного ритуала, будет освещать наш дом.
Джиоти аккуратно зажгла небольшую масляную лампу и поставила недалеко на постамент. Сурово глядя в глаза Джае, Амрита медленно произнесла:
— Ты вернешься на Магаратху и расскажешь своему хозяину о том, что видела и слышала здесь. Он проиграл, в династии Миямото еще будут здоровые дети, и я сделаю все для их благополучия.
В этот же момент Тэкео кивнул Джиро, и изменницу увели из покоев. Верные служанки так же удалились, оставляя супругов наедине. Амрита, словно дожидаясь лишь этого, без сил села на диван и, печально поникнув, смотрела в ночное небо. Присев рядом, Тэкео обнял супругу и без слов позволил ей пролить слезы, которые она пыталась сдержать во время ритуала.
— Он убил нашего ребенка, Тэкео, — горько прошептала Амри.
Принц лишь крепче обнял свою любимую, желая утешить её. Тэкео еще не до конца осознал всё случившееся, но печаль супруги жгла душу сильнее огня. Когда слезы утихли, Амри сидела на коленях у мужа, который укачивал её словно дитя. Прошедшая ночь стала самой тяжелой в жизни мужчины. Принц чувствовал опустошение и оцепенение. Едва кромку крыш осветила утренняя звезда, Тэкео отнес супругу в пещеру к лечебному источнику и, погрузившись в воду, продолжал укачивать Амри, желая, чтобы тревоги и горе ослабли в волшебных свойствах этого грота.
