Настя потрясенно смотрела на младенца. Лиза стала успокаивать сестру:
— Наверное, так рождаются все вулканы. Мать дает плоть, а отец наполняет душу ребенка пламенем.
Сестра уже не слушала никого, протянув руки к малышке, Настя прижала к груди свое счастье.
— Лиза, скажи, что все нормально, — попросила она, не отрывая взгляда от дочки.
— Теперь да, — облегченно сказала Лиза.
— Ужас, — иронично сказал Драгос.
Все хмуро посмотрели на него.
— Так Зейн решил назвать ребенка, если родится дочка, — вскинув брови, пояснил Драгос.
— Драгос, моя племянница не будет Ужасом, — строго ответила Лиза.
— Ну, если характером пойдет в мать или тебя, то можно сказать, что будет, — усмехнулся Драгос.
— Значит я тоже — ужас? — притворно нахмурившись, спросила Лиза.
— Нет, ты мое счастье.
Обнявшись, они смотрели на молодых родителей, забывших обо всем кроме дочки. Зейн посадил Настю себе на колени и смотрел на дочку на руках жены, обнимая их обеих.
— Ты подарила мне чудо, — тихо прошептал он.
— Она была такой маленькой, что я боялась, она не выживет, — тихо призналась Настя.
— Теперь все будет хорошо, — поцеловав Настю, пообещал Зейн.
— Давай назовем её Региной?
— Регина?
— Да, это означает царица на всех языках.
— Назвать дочку «царицей» не лучший вариант, — вновь сказал Драгос. — Она точно будет владеть огнем, а плюс характер матери и тетки, считай жгучая смесь. Представь, если её еще с детства будут звать Царицей. Бедный муж, намучается он с девочкой.
По взгляду Зейна стало понятно, что его дочь останется старой девой.
— Пусть будет Региной, — мрачно рыкнул отец.
— Регина просто чудо, — тихо сказала Лиза, глядя как Настя укачивает дочурку перед костром.
— Да, — тихо сказал Драгос, крепко обнимая девушку и положив подбородок на её плечо.
Они сидели перед костром и слушали, как Настя тихо напевает для Регины. Зейн улетел на корабль, и скоро должен был вернуться.
— Сестра, ты не ту песню поешь, — с улыбкой сказала Лиза.
— А?
— Помнишь, какую нам пела бабушка? — сказала Лиза.
После первой строчки Настя, улыбнувшись тоже запела. Девушки в два голоса тихо напевали тягучую песню:
Качнет колыбель тихо дрема Ночница
Коснется лба нежной рукой,
Уставшее солнце все ниже садится
Скрываясь за Росью-рекой.
И месяц уж по небу ходит высоко,
Он млад нынче и златовлас
А зори его холодны и далеки,
Но чем-то похожи на нас.
Ой, Лели усни, а я буду тихонько тебе напевать о ветрах
О лютых морозах, о зимах студеных,
Что спят в человечьих сердцах.
