Между прочим, уничтожить православное кладбище, сравнять его с землей было разлюбезным делом советских властей.
Я сам родом из Иванова-Вознесенска. Все мои предки упокоились в могилах под крестами на кладбище в Хуторово. И милая добрая бабушка Олимпиада Ивановна, и дед Василий Матвеевич, и прадед Матвей Иванович Сурин – купец первой гильдии, снабжавший Иваново дровами и имевший магазин музыкальных инструментов, строитель храмов, богаделен и ночлежных домов. На старости лет он роздал богатство и удалился спасать душу в Куваевский лес, где одиноко в келье пустынножительствовал лет десять, читал толстую славянскую Библию, молился ночами, стоя перед аналоем и иконами. Один отбился от разбойников, которые полагали, что купец прячет в келье кубышку с золотом, и наконец мирно предал дух свой Богу.
Так вот, коммунистические власти взяли, да и снесли Хуторовское кладбище и на костях православных покойников построили завод Торфмаш, как будто не было другого места. Ивановская область не карликовое государство Лихтенштейн – слава Богу, земли там много. Так нет же, кладбище сровнять и на его месте построить новый советский завод – и точка!
Но вернемся к Глинской пустыни, которая духовно окормляла Восточную Украину и Южную Русь до 1922 года. Потом начались гонения на Церковь. Гонения пострашнее Диоклетиановых и Нероновых. С дикой сатанинской злобой комсомольцы разрушали монастырь, его церкви, хозяйственные постройки, загадили колодцы, рубили иконы, сжигали богослужебные книги. Разрушили даже каменную ограду монастыря. Монахов разогнали, кое-кого к стенке поставили. Так закончила свое существование знаменитая Глинская пустынь. Но дух ее все же жил в бывших обитателях.
В 1942 году монастырь открылся вновь, немцы-оккупанты не препятствовали этому.
Опять собрались старцы во главе с игуменом о. Нектарием, который, живя вблизи, в надежде будущего открытия монастыря, собирал иконы, книги, облачения. Надо было начинать все сызнова, создавать Глинскую пустынь – сиречь школу Христову, которая придерживалась строгого афонского устава. Вновь открытая обитель продержалась 19 лет – до 1961 года, когда новая волна государственной антицерковной политики опять захлестнула и смела этот славный оазис Православия.
Все 19 лет об обители ни разу не обмолвились в печати, и народ узнавал о ней друг от друга. И ехали, и шли люди туда за словом Божиим, за старческим наставлением со всей России и особенно из Москвы и Ленинграда. После первого закрытия обители мантийный монах о. Зиновий уехал в Абхазию, где прошел все степени духовного послушания в монастырях и приходах Сухумской епархии, вплоть до высокого сана митрополита Грузинской патриархии. Вот к нему-то, под его митрополичий омофор, и стали собираться монахи-изгнанники Глинской пустыни. Их было немало, одни ушли в горные скиты Абхазии, другие рассеялись по приходам, но старцы держались около митрополита Зиновия в Тбилиси, дневали и ночевали при русском соборе во имя святого Александра Невского. Они были очень почитаемы не только русскими, но и грузинами, люди нескончаемым потоком шли к ним за советом и утешением. Я знал некоторых из них и особенно схиархимандрита отца Андроника (Лукаша).
