- Работы?
- Ну да, ведь я остаюсь здесь, в доме, не просто как друг.
Так Тун остался на хуторе Янсена.
Маленький Хендрик снова быстро пришел в себя, и Тун частенько по вечерам после ужина играл с ним. Они носились по лужайке, играли в догонялки и прятки. Днем Тун не покладая рук работал в поле, пахал и копал, смазывал машины, и, работая, он пел свои веселые песни. И здесь не оставлял его маленький Хендрик, даже когда наваливалось много работы.
- Я его спас, - часто говорил он сам себе. - Я, а не кто-то другой. Теперь он казался себе джентльменом больше, чем когда-либо.
Хуторянин молился за столом и читал Библию. В такие минуты Тун сидел совершенно тихо и все время поглядывал на маленького Хендрика, сидевшего на другом конце стола, на малыша, сидевшего неспокойно и недостойно во время молитвы.
И Туну казалось, что у мальчика это сильно здорово выходило...
- Я не верю ничему такому, - сказал он однажды хуторянину, а тот только и ответил:
- Я тоже.
В тот же день Тун стал свидетелем того, как приходил исполнитель из суда, потому что хуторянин не смог выплатить аренду. Тун схватил вилы, а в его глазах мелькнуло что-то дикое. Но хуторянин Янсен отобрал у него вилы и сказал:
- Не думай, Тун, что эту работу он делает в свое удовольствие.
Вот этого Тун уже никак не мог понять. Он находил это глупым со стороны хуторянина, но в чем-то это было и привлекательно.
Однажды случилось страшное несчастье.
Тун и позднее хорошо помнил все. Это произошло так быстро, так внезапно, как молния среди ясного неба. Он стоял в сенях и сортировал картофель. В комнате по соседству сидели два незнакомых господина и беседовали с хуторянином. Тун мог все слышать, о чем там говорилось - а порой бывает, что лучше было бы, если бы слышно не было.
- Вам не следует принимать к себе в дом такого беспризорника, - сказал один из посетителей господину Янсену. - О таких парнях должно заботиться государство.
- Я того же мнения, - стал настаивать другой, -такой молодчик может стать опасным для вашего ребенка, ведь неизвестно, что это за проходимец!
- Он до глубины сердца полюбил нашего малыша, и я ему доверяю абсолютно и во всем, - возразил хуторянин Янсен спокойным тоном.
- Не зарекайся - все это театр, он просто ждет удобного случая...
Лицо Туна сделалось белее полотна, он дрожал. В ярости он сжал кулаки.
- Он спас моего ребенка, - услышал он слова хуторянина. - За это я у него в вечном долгу. Что же с ним делать, раз Бог посылает мне на пути грешника...
