Желтые глаза в изумлении широко распахнуты, краски с лица схлынули, даже ожог побледнел, сливаясь с кожей. Точно она не о легкой участи его молила, а острый нож в спину загнала по самую рукоятку, подло и неожиданно.
Лана вздохнула и печально оглядела потрепанные рукава. Ворот тоже нуждался в нитке с иголкой. Платье из-за вчерашнего еле на плечах держится. А мужское одеяние так и вовсе обноски. Нищенка бы такой одёжей побрезговала… Что ж, пока хозяина в логове нет, надо починить. И отвара сготовить, подпитать силы после бессонной ночи.
Яр гнал себя и гнал, язык давно вывалился из пасти и болтался розовой тряпкой, а лапы то и дело заплетались и задевали коренья. Наконец черный волк остановился и жалобно взвыл, задирая вверх морду. Ох и гадко-то, а! Все себе припомнил. И глаза ее пустые, и руки-ноги в кровь стертые и тело, им, да работой тяжкой отмеченное. Но хуже всего ее полные отчаянной мольбы слова: «В чем виновата перед тобой?» Чем и в самом деле? А он даже не знает, как очутилась девушка в той пещере. Стоило Лане заикнуться, что княжеская дочь — все! Как красную тряпку на глаза бросили! Мести захотелось… И кому отомстил? Князю? Да этих дочерей у него! Сколько уже? Трое? Четверо? Хоть задаром отдавай. И что же, отвел душу? Натешился? Товарищи как лежали в земле, так и лежат, а судьбу девчонке он всю исковеркал. Ох, герой-герой, выискал противницу — слабую, нежную девушку. Со стыда хвост себе отгрызть хотелось.
И куда ей теперь, в самом деле? Волчьи зубы клацнули от гнева. Никуда! Чтоб чьи-то руки касались милого тела? Да как он вообще смог выдумать такой ужас! Не отдаст. Его! Его и ничья более! Только возможно ли из ненавистного мучителя стать для нее желанным возлюбленным?
Яр перекинулся и оперся обнаженной спиной о шероховатую кору сосны. Тело остывало от быстрого бега, и легкий ветерок трепал рассыпанные по плечам волосы. Погода стояла хмурая, но птицы весело чирикали свои песни, радуясь последнему теплу и не замечая мрачного лицом мужчину.
Яр упрямо стиснул зубы, зло поглядывая на беззаботных пичуг. Нет, он не сдастся просто так! Сладко грело душу то, что в ее глазах никогда не было брезгливости или омерзения. Даже когда она впервые его увидала, то на лице скользнуло лишь восхищение и, может, тень сочувствия, но не более. Пальцы сами тронули бугристую поверхность ожога. Что ж, прошлого ему не исправить, но будущее в его власти. Из шкуры выпрыгнет, но добьется ее любви. И волк бросился обратно, сгорая от нетерпения исполнить задуманное.
