Значит надо быстрее привести себя в порядок. Слабыми руками она попыталась оторвать лоскут от изодранной до груди сорочки. С третьего раза удалось. Плохо оттиралась от кожи засохшая кровь. Больно было даже касаться потревоженной плоти, а уж как сердце ныло от черной тоски… Что ей теперь порченной делать? Разве что в колодец вниз головой. Девушка выпрямилась. А и вправду? Как сбежать, представлялось ей сомнительно. Неизвестный лес кругом, звери дикие и оборотень волком отыщет быстро. На помощь в такую глушь никто не придет… Но упрямая человечья натура надежно спутала по рукам и ногам малой искрой надежды на чудо.
За спиной хлопнула дверь. Обернувшись, Лана в страхе шарахнулась в сторону, опрокинув ведро на пол.
— Да что ты натворила?! — прогремел на всю избу голос сердитого хозяина.
Яр в бешенстве оглядывал залитую кухню. Весь пол перепачкала, неуклюжая! Глаза стрельнули в сторону сжавшейся пленницы. Умытое личико было бледнее намокшей сорочки, а широко распахнутые глаза потемнели от страха. И вновь взгляд заскользил по тонкокостной фигуре, а сердце болезненно содрогнулось. До чего нежная-то, и как выдержать его смогла? К жалости добавился жгучий стыд, когда он заметил изукрашенный алыми разводами подол. И крови вон сколько, его стараниями… Утешить бы ее, прижать к себе, и осторожной нежностью вернуть жизнь милым сердцу глазам. Только — подпустит ли? Злобный рык вырвался из груди. Да в своем ли он уме, в самом деле? Встряхнувшись, Яр кинул в княжну сумку с ее скарбом и обувкой.
— На вот! Оденься, да что бы убрала тут все! И ужин сготовишь! Не справишься, отведаешь плети. Все нужное найдешь в подвале и кладовой внизу. И помни — вздумаешь бежать — живо разыщу, ну а далее пеняй на себя.
И он ушел, хлопнув напоследок дверью.
Девушка отмерла и, шатаясь, поднялась на ноги. Бездумно окинула взглядом вещи. Руки потянулись к платью, что припрятал для нее про запас Воятка. Мужская рубаха и штаны были сырыми, да грязными и не годились пока для облачения. Княжна оделась, но сухая ткань не принесла желанного тепла. Глянула в окно — солнце скоро сядет, а ей еще тут работать. Но как подступится к ухвату, если в жизни Лана ни одного разочка у печи не хозяйничала? Не тому учат княжьих дочерей. И уборка… Да если бы она хоть голову повернула в сторону утиного крыла*, отец бы сам ее розгой отходил. Только и радости было, что по малолетству ей дозволялось по терему с нянькой гулять. А после на праздники с подружками, дочерями богатых семей, выбираться.
