Её молча прижали к теплому телу мужа. Голову её он устроил у себя на плече, чему-то тихо улыбаясь. Едва заметно. Со стороны, наверное, и не скажешь. Но она чувствовала. Она ощущала его теперь… своим. И поняла, что не отказалась бы снова взглянуть и на чудесного зверя.
Наверное, Эйд уловил её мысли. В выцветших до серебра глазах мелькнули лукавые искорки.
«И покажу, снежинка. И даже покатаю…»
— Я дарую вам своё благословение и сохраняю все титулы и звания!
Особенно, титул мастера тряпки и ведра! А ещё — подноса и швабры! Посмеяться-то можно, только на самом деле — боязно. Какая из неё леда? Какая леди? Внешностью может и стала снежной, даже магия действует, а мыслит — по-старому. Нужно будет очень постараться, чтобы соответствовать своему… мужу. Богиня, как же непривычно!
Она прикрыла глаза и постаралась успокоиться. Под ладонью мерно билось сердце её снежного.
— В первый раз мои милости так нагло игнорируют, — усмехнулись прямо над ухом.
— Она устала, Рин. Слишком многое произошло. Пожалуй, нам стоит уйти.
Проваливаясь в дрёму, она услышала задумчивый шепот:
— Пожалуй. Вот не можешь ты, братец, без сюрпризов…
Проснулась она уже дома.
Под тихо мурлыканье… нет, не кота! Это его снежность тихо что-то высвистывал, напоминая выплетающейся мелодией вьюгу. Чужие пальцы вдруг ловко пробежались по шее, чуть поглаживая кожу. Лежать было тепло и как-то… свободно?
Разум сонно отметил, что, кажется, на ней почти нет одежды. Разве что тот бесстыдный наряд из полоски с лямками, прикрывающий грудь и… ну да. Полоска снизу. Кошмар какой! Щеки полыхнули, выдавая.
Разве много нужно девушке? Заботливый мужчина, который будет портить в порыве страсти наведенную красоту, а не раздирать душу в клочья. Кажется, вместо души Эйд решил заняться несчастными нервами.
Одеяло осторожно отогнули в сторону, отбрасывая. Пальцы погладили ложбинку между грудями. Подползли ближе, накрывая правую грудь прямо через тонкое кружево. По телу пробежала дрожь. Пальцы на ногах невольно поджались. Разбуженное тело требовало ласки. Холод? Нет никакого холода, тут безумно жарко!
Она не решилась открыть глаза, но так ощущения обострились ещё сильнее, делая кожу болезненно чувствительной.
— Хочешь поиграть, снежная моя? — шепот обжег ухо.
Нельзя же так! Чужие губы прикусили кончик и спустились ниже, оставляя поцелуи-укусу на шее. Выдохнула всхлип, чувствуя, как кружится голова. Хотя как она может кружится, если она и так лежит?
