Вынужденный альянс. Советско-балтийские отношения и международный кризис 1939–1940. Сборник документов | страница 10
На протяжении всей этой эпопеи эстонский МИД не информировал о происходящем коллег из Латвии и Литвы. Латвийский посланник в Москве Ф. Коциньш впоследствии вспоминал: «Эстонский министр иностранных дел Сельтер не информировал ни меня, ни Латвийское правительство, несмотря на военный союз и другие соглашения, заключенные между Эстонией и Латвией, о ходе переговоров о заключении пакта о взаимопомощи с СССР. Когда я посетил эстонского посланника Рея, чтобы получить нужную информацию, последний ответил, что министр Сельтер дал указание никому не рассказывать о переговорах»[43]. В своих донесениях в Ригу латвийский посланник не скрывал своего острого раздражения поведением эстонских дипломатов: «Я весьма поражен как действиями министра Сельтера, так и посланника. Вся Москва полна разными слухами, которые напрямую затрагивают наши государства. Поспешный отъезд Сельтера, за которым последовал отлет посланника, еще более эти слухи обострят. У нас, как у союзников, есть не только моральные, но также юридические права испрашивать информацию, ибо русские требования могут затронуть как Эстонию, так и Латвию. Если он отказывается от предоставления хотя бы общей информации о требованиях русских, об этом незамедлительно информирую свое правительство. Действия посланника Рея нахожу некорректными» (док. № 17). В свою очередь, посланник Латвии в Литве Л. Сея ядовито заметил в своих мемуарах: «министр иностранных дел Эстонии Сельтер первым послушался Москвы и вместе со своей мадам поспешил на самолете в Москву, в Риге даже не задержавшись»[44].
Как бы то ни было, Риге не оставалось ничего другого, как последовать примеру Таллина. 1 октября 1939 г. латвийское правительство обязало министра иностранных дел Мунтерса поехать в Москву для проведения переговоров. Как и в случае с эстонцами, инициатива этого визита исходила не от советской стороны[45]. Согласование советско-латвийского договора о взаимопомощи продолжалось несколько дней; наконец, 5 октября 1939 г. он был подписан. Позднее В. Мунтерс утверждал, что советские требования к Латвии могли бы быть более мягкими, если бы Таллин согласовывал с Ригой свои действия