Стас явно терял контроль над собой и очень сильно повышал голос, что мне откровенно говоря не нравилось. И я даже испытывала легкий испуг. Боюсь представить, чтобы я почувствовала, будь он здесь рядом со мной и, если бы вот так громко говорил. Стас что-то продолжал говорить с гневом в трубку, а я постаралась перекричать:
— Прости, Стас, не могу…не хочу. Мы не подходим друг другу! Всё! Мне надо бежать, пока! — прежде чем Чернов попытался продолжить разговор, я сбросила вызов. После этого быстро набрала номер еще одной подруги, снимающей квартиру неподалеку, и попросилась к ней в гости на несколько дней. Она разумеется без вопросов согласилась помочь. В чем я ни минуты не сомневалась.
Вернувшись в общежитие, я молниеносно собрала необходимые вещи в рюкзак и, надев спортивный костюм, буквально рванула бегом к подруге, надеясь нормально подумать в тишине без угрозы быть пойманной.
Уже два дня как я пряталась у одной из подруг. Она снимала квартиру в многоэтажном доме на двадцатом этаже и, со временем, у меня вошло в привычку садиться на низкий подоконник в гостиной и, лбом привалившись к прохладному стеклу, смотреть с высоты на огромную столицу, украшенную многоэтажными домами, красивыми зданиями в форме звезды и ромба, на живые зоны — парки. Так я избавлялась от скверных мыслей, которые стали все чаще посещать мою голову.
Я не смотрела телевизор и не отвечала на телефон. Более того, я выключила смартфон, чтобы Стас не дозвонился, но проблема состояла в том, что в конце рабочей недели обычно звонили родители и вскоре предстояло включить мобильник, если не хотела вызвать подозрений.
Надо с горечью признать — родители испытали облегчение от того, что я покинула село. Последний год до отъезда на наш домашний телефон звонили мужчины разной возрастной категории, желавшие пообщаться с девушкой под псевдонимом «Пять минут, и ты кончил».
Также мы дружно семьей привыкли стирать с деревянного забора, окружавшего наш дом, разного размера и красоты — фаллосы. Когда я впервые увидела на заборе изображение члена, у меня в груди все сжалось. С тех пор в моей жизни повились издевательства, которе порой были особенно мерзкими для подростков. В результате, от меня отвернулись почти все друзья.
Честно, в один момент мне даже захотелось расплакаться и сдаться. То есть, начать жалеть себя и хотя бы немного поныть. Но, к счастью, я для себя решила, что никогда в жизни не пророню слезинки из-за того случая. Много чести уроду, который пустил слух.
