Члены Религиозно-просветительного Союза вели беседы в 35 учреждениях – больницах, госпиталях, богадельнях, приютах для детей и подростков, тюрьмах и безплатных столовых для бедняков.
С 1910 года в списке студентов-проповедников появляется еще одно имя, знакомое и дорогое для многих верующих людей – Борис Дорофеевич Ярушевич, впоследствии митрополит Крутицкий и Коломенский Николай.
К 1911 году уже более 100000 человек состояло в Александро-Невском обществе трезвости. Успешно действовали при нем миссионерские курсы под руководством протоиерея Петра Миртова.
В том же году о. Философ Орнатский открыл при Воскресенском храме Общества краткосрочные курсы по борьбе с алкоголизмом, которые стали прекрасной школой для многих проповедников и поборников трезвости. Было выпущено силами Александро-Невского общества 562000 душеполезных книг и брошюр 41 наименования. Продолжалось издание журналов «Отдых христианина», «Воскресный благовест» и «Трезвая жизнь» с безплатными приложениями для детей – «Солнышко» и «Зорька». Как и в прошлые годы неоднократно совершались многочисленные Крестные ходы ревнителей трезвости от Воскресенского храма в Александро-Невскую Лавру, Троице-Сергиеву пустынь и к Казанскому собору. Их возглавлял владыка Вениамин (Казанский) и в них участвовали протоиереи Философ Орнатский и Петр Миртов. Эти Крестные ходы были настоящими духовными праздниками и необыкновенно способствовали единению многих верующих людей. На общую молитву с епископом Вениамином и с отцами Философом и Петром порою собирались десятки тысяч человек.
20 декабря 1911 года исполнилось три года со дня блаженной кончины батюшки Иоанна Кронштадтского. В сообщении об этом и о Божественной литургии в соборном храме Иоанновского монастыря отмечалось:
«Во время причастного стиха протоиерей Философ Орнатский произнес глубоконазидательное слово. Красноречиво и подробно проповедник развил ту, доселе еще не высказанную, мысль, что не случайно день кончины приснопамятного Пастыря совпал с памятью святого священномученика Игнатия Богоносца. В этом совпадении нельзя не видеть указания на то, что отец Иоанн может быть назван новым Богоносцем. Жизнь отца Иоанна, исполненная пламенной любви и ревности о славе Божией, еще более утверждает нас в возможности сделать к славному имени его это дополнение. Действительно, как святой Игнатий Богоносец с малых лет до самой кончины носил в сердце сладкое имя Господа Иисуса Христа (после мученической кончины рассечено было сердце святого Игнатия и в этом сердце усмотрели буквенное изображенное имени Иисуса Христа – Четьи Минеи, 20 декабря), так же и отец Иоанн с юных лет и до гроба носил в сердце своем Господа Иисуса Христа, жил во Христе…» (127)
