Рано или поздно туда будут проситься и дети. Как относиться родителям к этим просьбам?
Подойдем к этому вопросу с осторожностью и сначала ответим себе – насколько развлечения для взрослых согласуются с духом учения Христа?
Первым призывом Христа при начале Его проповеди был призыв к покаянию: «…Исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь…» (Мк. 1, 15). Его первыми заповедями были заповеди блаженства, в которых говорится: «Блаженны плачущий…» (Мф. 5, 4). И не только звал Господь, но и предупреждал отвергающих покаяние и ведущих легкомысленную жизнь: «Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6, 25). В Царствие Божие Господь указывает путь лишь через тесные врата (Мф. 7,13). О н говорит также: «Кто не возненавидит… и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14, 26). Что говорят эти слова, если глубоко вдуматься в них?
К отвержению от мира с его удовольствиями единодушно призывали и апостолы Христовы. «Юноши… не любите мира, ни того, что в мире: кто любит мир, в том нет любви Отчей. Ибо все, что в мире – похоть плоти, похоть очей и гордость житейская», – призывает ап. Иоанн (1 Ин. 2, 14–16).
«Смех ваш да обратится в плач:…дружба с миром есть вражда против Бога», – говорит ап. Иаков (4, 4, 19). «Я вам сказываю, братия… время уже коротко, так что… радующиеся должны быть как не радующиеся; и покупающие, как неприобретающие; и пользующиеся миром сим, как непользующиеся: ибо проходит образ мира сего», – пишет ап. Павел (1 Кор. 7, 29–31). Но относится ли все это к детям?
Здесь надо помнить, что лишь то разовьется у детей впоследствии, склонность к чему была заложена у них в раннем возрасте. Наша обязанность – приучить детей с раннего возраста к тихой жизни. Тогда в них может развиться сосредоточенность, внимательность к своему внутреннему миру и появиться вкус к духовным переживаниям, к тихим радостям, к жизни в Боге. Всему этому нет места в жизни, полной шума, удовольствий и развлечений.
Епископ Феофан Затворник пишет: «Молодой цветок, посаженный там, где со всех сторон дуют на него ветры, немного потерпит и засохнет; трава, по которой часто ходят – не растет; часть тела, которую подвергают долгому трению – немеет. То же бывает и с сердцем, и с добрыми в нем расположениями, если предаться мечтам или пустому чтению, или развлечениям. Кто долго стоял на ветру, особенно сыром, тот зашедши в затишье, чувствует, что все в нем, как не на своем месте; то же бывает и в душе, развлекшейся каким бы то ни было образом.
