Некоторые бегуны не падали, но страх заставлял их рано выходить из гонки, скользя под или прыгая через баррикады, которые обозначали маршрут, и не давали животным убежать в другие части города.
Мои ноги поднимались и били по брусчатке, дыхание перехватывало в горле, пот стекал по лицу, адреналин зашкаливал, словно наркотик в венах. Я пьянел от адреналина, когда вдыхал пыль, пот и страх, пронизывающие воздух вокруг меня. Приветствия, исходящие от толпы по обеим сторонам улицы, били меня по ушам, сливаясь со звуками ударов копыт по земле.
Зрители выкрикивали слова поддержки, произнося имена и кричали, когда бычий бегун не выдерживал и падал.
Не обращай на них внимания, Деррик. Сосредоточься или умрешь.
Я проталкивался сквозь море бычьих бегунов, океан красного и белого, и клянусь, я чувствовал горячее дыхание быка, бьющее по моим икрам. Но я не оборачивался, потому что любое отвлечение внимания даже на мгновение могло стоить мне жизни.
Когда я поворачивал за угол, убегая сильнее и быстрее, стараясь не упасть на землю, я ловил вспышку длинных, вьющихся, черных, как смоль волос в толпе зевак по другую сторону баррикад. Мое сознание мгновенно возвращалось к Руби, первой проститутке, которая отвергла меня.
Какого черта я думал о ней именно сейчас? Я тряс головой, чтобы прогнать прочь воспоминания о ней. Она отвлекала меня, я мог бы не справиться. Задумывался - это смертельная игра, когда на твои пятки наступало стадо разгоряченных разъяренных быков. Смерть - не единственный возможный исход в данной ситуации. Переломы, выбитые зубы или сотрясение мозга. Я собирался выйти из этой гонки без повреждений.
Все остальное было неважно.
Надо было выбраться с этих улиц живым - единственная мысль, которую я позволял себе в этот момент удерживать. Я отказывался в конечном итоге пополнять статистику травмированных.
Свежая решимость курсировала по моим венам, я перемещался на другую улицу, чуть не сталкиваясь с другим бычьим бегуном, который кричали как девчонка. Я не знал, как долго уже бежал. На самом деле, это могло быть всего лишь несколько секунд, но, судя по тому, как колотилось мое сердце и горели ноги, казалось, что прошло несколько часов.
Я приезжал в Памплону каждый год, начиная с того, когда умерли мои родители. В начале мои братья устраивали мне ад, говорили, что я дурак, который подвергает опасности свою жизнь, обвиняя меня в том, что я не ценю жизнь. Они просто не понимают, что я ценю ее так же, как и они. Причина, по которой я приезжал сюда... причина, по которой я осмеливаюсь взглянуть в лицо опасности... та же самая, по которой они не участвуют в опасных видах спорта.
