Тем временем охранники во главе с дядьками удобно устроились на мягкой траве. Заметив Нимфириель, Камен пододвинулся, освобождая место рядом.
— Отобедай с нами, Ним.
Альвийка взяла ломоть хлеба с сыром, привычно отказавшись от вареного мяса. Камен подождал, пока она поест, и спросил:
— Что видят твои альвийские очи?
Нимфириель уже привыкла к таким вопросам по пути из Седой горы в Снавич.
— Всё спокойно, я не чувствую угрозы, — заверила она.
Камен и Волин довольно переглянулись.
Из-за повозки как раз показался Радомир, до этого беседующий с княжной. Яронега больше не покидала своё обиталище, что устраивало всех, потому как, изображая купцов, трудно следовать княжескому церемониалу. Мужчина шёл быстро, но, заметив среди людей альвийку, замедлился. Есть перехотелось. Раздражение закручивало, как водоворот. Володарович действительно не ожидал, что будет так трудно находиться с ней рядом. Он перехватил напряжённые взгляды дядек, чуть удивлённые — других охранников и спокойно-выжидающий — видуньи.
Волин протянул мягкий кусок хлеба и мясо, приглашающе махнул рукой:
— Радомир, садись к нам!
Волхв скрипнул зубами:
— Благодарствую! Я не голоден.
Он уже сделал шаг в сторону, как вдруг — эта понимающая улыбка на губах альвийки. Мужчина зло прищурился и прошёл рядом с ней, специально задев ногой. Еда выпала из девичьих рук. На недовольное перешёптывание за спиной тарс не обратил никакого внимания. Ушёл, так и не обернувшись.
Нимфириель подняла с земли кусок хлеба, но не сказала ни слова. Волин переводил напряжённый взгляд с Радомира на видунью, в пол-уха прислушиваясь к маг’ярским словам. Камен что-то шептал соседке, наверное, успокаивал. Тарский дядька пока молчал. Он уже знал, что волхв и альвийка «знакомы», но и не предполагал такой неприкрытой злобы. За девушку Волин не переживал: Камен позаботится о ней. А вот с Володаровичем надо бы поговорить. Тарс взял немного еды и пошёл к началу обоза. Неизвестно, что он сказал волхву, но в дорогу тот отправился спокойный и повеселевший.
Первая ночёвка обозников попала на постоялый двор, где давно знали Корнилу и Углешу. Большой дом стоял на краю села, привлекая внимание путников светящимися окнами. Позаботившись о повозках с грузом и о лошадях, люди, наконец, смогли перевести дух. До ужина ещё было время. Пока Нимфириель чистила свою лошадь, за тихий нрав прозванную Накимой, охранники с молчаливого позволения дядек решили немного размяться, помахать мечами. Маг’ярцы довольно хорошо изъяснялись на тарском языке (Камен таких и брал с собой), поэтому правила шуточных поединков поняли быстро. Естественно, тарсам и маг’ярцам хотелось утереть нос друг другу.
