Южный мир | страница 56
На третий день король нагнал лжепророка в открытой степи. В отряде был всего десяток конных, остальные наполовину пешие воины, наполовину монахи. И действительно примерно полтысячи.
— Выдайте нам лжепророка и расходитесь, обманутые правоверные! — повелительным тоном потребовал Диритич.
— Попробуйте возьмите! Оглянулись бы на ваши собственные знамёна! — дерзко ответил главный в отряде после Йолура: здоровенный детина, по виду мужик-воин, вооружённый палицей и одетый в хорошую броню (видно, захваченную у какого-то владетеля).
Ни один из отряда лжепророка не поколебался. Они выстроились вокруг своего кумира, а тот расстелил молитвенный коврик, почему-то из каучуковой материи, и начал истово молиться. Король пожалел, что потерял время и утратил внезапность, пытаясь обойтись без лишнего пролития крови.
Как ни странно, первый натиск конницы был отбит. Пехотинцы не побежали и не дрогнули, но около сотни из них уже лежали на степной траве. Жалко, конечно, было потерянных людей и лошадей, но такова уж доля воина. Ясно стало: ещё пара атак, и отряд лжепророка будет просто перебит.
Но тут Йолур громким голосом велел своим расступиться и не защищать его:
— Пусть король сам снесёт мне голову, если желает. А Бог Единый, если нам суждена победа, сам меня защитит. А если нет, вы разойдётесь, будете нести свет веры и рассказывать о моей мученической кончине.
Король, ожидая подвоха, осторожно приблизился. Люди лжепророка настолько верили своему кумиру, что послушно расступились. В такой ситуации просто отрубить голову было недостойно короля, и он решил сначала попытаться поговорить с вождём секты.
— Мутанабби (так именовался лжепророк на новом священном языке Канрая), ты соблазнить меня пришёл? Но мы всегда были крепки в вере. Я вижу, что ты достойный человек, только сбившийся с пути. Покайся, и я приближу тебя к себе. Ты сможешь распространять свои мнения и новации, но не претендовать, что они истинны.
Вообще говоря, у правоверных не существовало понятия ереси. В принципе каждый духовный лидер мог высказать своё мнение, и часто несколько формально противоречащих друг другу мнений в конце концов признавались равно допустимыми и равно ортодоксальными. Главное было, чтобы они не искажали основ веры и не вредили духовной чистоте верных. А люди всё равно не идеальны, и каждый может увидеть лишь часть Божественного Света. Так пусть воспринимает её подходящим для себя способом.
Даже пересмотр сказанного предыдущими пророками не считался ересью. Время от времени Бог присылает нового пророка поправить то, что начало приводить к заблуждениям. Новации, если не признаны вредными, лишь помогают в этом. А вот если признаны… Имперский суд был здесь бессилен, но сами правоверные в таких случаях становились беспощадными: отступник хуже язычника.
