«Так что включи музыку и танцующих девушек», - сказал себе N3, расслабляясь и наблюдая, как старая жрица кладет еще угля на жаровню. Ему нечего было терять, кроме своей добродетели, и это было более чем немного потрепано. Да, казалось, впереди еще целая ночь. Он ни на секунду не сомневался, что Дила Лотти вернется - обещание было в ее голосе.
В его мозгу остался один крошечный зуд. Она не показала ему никаких документов и не спросила ничего у него. Конечно, нельзя было ожидать, что она узнает о Золотом числе, но все же ...
Он отбросил эту мысль. Дила Лотти была новичком, любительницей и попала в экстренную ситуацию. Не беспокойтесь об этом. В любом случае у него было свое оружие и его смекалка -
Или у него хватило ума? Он обнаружил, что смеется и катается по кровати. Старая жрица посмотрела на него, ласково улыбнулась и вышла, снова заперев его.
Ник услышал звук высокой ноты.
Его собственный смех. Если бы только Хоук мог видеть его сейчас! Наверное, ему прочитают лекцию о морали и проступке! Ник снова разразился смехом. Его голова была перьевой подушкой, плавающей на плечах. Комната была мягкой, ворсистой, теплой и уютной - и какое дело до него окружающему миру?
«Я мог бы просто решить остаться здесь навсегда», - сказал он комнате. "Никогда не оставляйте! Тысяча жаждущих мужчин женщин! » Боги! Он и старый Хафед могли бы получить кайф на всю жизнь!
Ему пришло в голову, что он понятия не имеет, как выглядит Дила Лотти. Ему было наплевать. Это была женщина, мягкая, изогнутая и ароматная. Может, это все-таки не маска - может, это ее настоящее лицо! Ему все равно было все равно. Мужчина мог бы со временем научиться любить такое лицо - и то, что он чувствовал сейчас, не займет много времени!
Ник Картер заткнул рот одной из подушек, чтобы подавить смех. Ему было так хорошо - хорошо - хорошо ...
Сладкая смерть
Ник задремал, но сразу же проснулся, когда услышал, как медная обезьяна качнулась на своей оси. Он резко сел на кровати, смутно понимая, что с ним происходит - и не заботясь ни об этом, ни о каких-либо последствиях. В нем кипела похоть.
В комнате мерцала единственная масляная лампа. Жаровня светилась большим красным глазом. Дила Лотти вошла в комнату, и обезьяна со скрипом захлопнулась за ней. Она подошла к кровати на несколько футов и остановилась. Ничего не говоря, они смотрели друг на друга.
Даже без маски дьявола она была высокой. Она доходила почти до его подбородка. На ней было единственное, похожее на сари, платье из полупрозрачного нефритового шелка. Под ним ее кожа, хорошо промасленная и ароматная, блестела мерцанием старой слоновой кости. Нежный бледно-желтый. Ее волосы представляли собой блестящую массу черного шелка, высоко поднятую и удерживаемую янтарными гребнями. Ее рот был маленьким, влажным раздавленным бутоном розы, и когда она наконец заговорила, ее зубы блеснули в полумраке.
