Ему удалось сохранить свое оружие, но только после ожесточенной борьбы и длительных ссор. Одна из старых жриц была отправлена на проверку - предположительно, с самой Верховной жрицей - и вернулась с сообщением, что оружие разрешено. По крайней мере, они отказались от попыток отнять их у него.
На более легкой стороне был трепет, с которым пожилые жрицы смотрели на Пьера, на маленькую газовую бомбу, которую он нес между ног в металлическом баллоне. Это вызвало столько же хихиканья! Они смотрели на него и с огромной скоростью крутили молитвенные колеса. Вот и иностранный дьявол с тремя шарами - и один из них металлический! N3 почти слышал, как разошлись слухи, и представлял себе сплетни, которые пронесутся по Ла Масери той ночью ...
Теперь, волнуясь на мягкой кровати, он размышлял о решетчатой двери. Был ли он пленником, как он думал вначале, или дверь была заперта решеткой, чтобы не пускать молодых демонов? Он ухмыльнулся. Они услышали о его третьем яичке, то они могли бы прийти посмотреть, хотя бы из любопытства.
Он зажег еще одну сигарету от окурка, ткнув окурком о коврик стоимостью в пару тысяч долларов. Пепельниц не было. Он снова уставился на обезьяну. Это был белый отблеск за медными глазами? Наблюдатель? Ник зевнул и плотнее стянул оранжевый халат вокруг своего большого тела. Он был грубым и колючим, но чистым. Одному Богу известно, что они сделали с его одеждой. Все, что у него осталось, - это халат, пара сапог из ячьей кожи и его оружие.
Он собирался снова разобрать «Люгер» из-за нехватки дел, когда услышал, как открылась дверь. Он поспешно сунул пистолет под крышку. Если это была Дила Лотти, он не хотел бы встречаться с ней с пистолетом в руке. Может нарушить протокол или что-то в этом роде.
Это была всего лишь еще одна старуха, которую он раньше не видел. Она поклонилась, захихикала и протянула ему большую миску с теплым молоком. Она сделала питьевые движения и стояла в ожидании. Чтобы избавиться от нее, Ник выпил смесь. Теплое молоко яка, в которое было добавлено что-то, чего он не мог распознать, одновременно терпкое и сладкое. Вкус умеренно приятный.
Старая старуха одобрительно улыбнулась, когда он допил молоко и протянул ей чашку. Она ударила иссохшую грудь по своему сердцу и произнесла ему слова, которые неопределенно звучали как «выздоравливай». Она ушла, и Ник услышал, как дверь снова запирается.
Почти сразу он почувствовал сонливость. Его охватила прекрасная теплая эйфория. Его сердце, которое на последнем подъеме по лестнице собиралось разорвать его грудь, замедлилось до ровного нормального ритма. N3 закрыл глаза и погрузился в восхитительное глубокое удовлетворение. Какой бы наркотик ему ни давали, он определенно действовал. Она дьявольское домашнее средство - может, ему стоит попытаться раздобыть рецепт и разлить по бутылкам для продажи в Штатах. Это было лучше любых шести мартини, которые он когда-либо пил.
