– Мартышка, вставай.
Она открыла глаза. Над ней склонился папа-Лось. Очень серьезный и абсолютно трезвый. Девушка вскочила на ноги и осмотрелась. Костер догорал, но его утихающего пламени хватило, чтобы она увидела распростертое на своей лежанке тело Вени-Шахтера. Из глаза у него торчал нож.
– Он был очень плохим человеком, – сказал папа-Лось, – Он бы продал меня, да и тебя тоже, Брыльской, не задумываясь.
Он был одет и копался в своем рюкзаке.
«Зачем он оправдывается?» – подумала Лаванда: «Ну, убил и убил. Значит – так нужно было. Любимый…»
Она снова была счастлива.
– Мне придется уйти, – сказал папа-Лось, – Одному. Так что утром сама закопаешь его.
Он мотнул головой в сторону Вени.
– Лопатку я оставил. Закапывай поглубже и как можно ближе к воде. Оружие его утопишь. Лучше бы было и Веню утопить, но ручей больно мелкий…
Папа-Лось, наконец, нашел то, что искал. Он достал из рюкзака четыре длинных цилиндрика, замотанных в непромокаемую бумагу. Из каждого торчало по длинному шнурку.
– Теперь – внимание. Если через три дня я не вернусь… Вот, – он достал из нагрудного кармана листок бумаги, – Тут маршрут. Помнишь, я тебя учил составлять карту?
Лаванда кивнула. Сердце ее снова сжала тревога.
– Найдешь по нему пещеру под горой. Тут недалеко – с утра выйдешь, к закату будешь на месте. Там около нее еще площадка такая… В общем – найдешь. Засветло не подходи. Заляжь где-нибудь и жди. Ближе к рассвету прокрадись в пещеру. Найдешь железную дверь. Отсчитай от нее десять метров к выходу и заложи с двух сторон у стенок вот эти штуки, – он показал на цилиндрики, – Шнурки постарайся зажечь одновременно. Когда подожжешь – беги изо всех сил. Там сбоку, слева, глубокая канава. Прыгни в нее и лежи. Только рот открой пошире. Лежи и жди меня…
Папа-Лось нагнулся к Лаванде и погладил ее по щеке.
– И ничего не бойся. Если я сразу не приду, вернешься сюда. Вот, – он протянул ей небольшую черную коробочку со шнурком, – Я поставил таймер. Он скажет тебе, что делать дальше. Повесь его на шею. Придет время и он заговорит с тобой моим голосом…
Он выпрямился, потянулся с дурашливой улыбкой и надел на плечи рюкзак.
– Долгие проводы – лишние слезы. Прощай, Лаванда, – впервые он назвал ее по имени, подмигнул и ушел в темноту, ни разу не обернувшись.
Лаванда села у тлеющего костра, механически подбросила дров и долго слушала его затихающие шаги. А потом заплакала.
Утром она оттащила труп Вени к ручью и, как сказал папа-Лось, закопала. Лишнюю землю девушка выбросила в ручей. Туда же полетела
