Девушка из приличной семьи, которой прочили лучшие партии в городе, совершенно потеряла голову. В штетле (местечке) трудно было что-то скрыть, и несмотря на всё могущество семьи и уважение к ней всех горожан, по городу поползли сплетни, одна хуже другой. Говорили, что Ханна уже предалась блуду с Юделем; называли даже места их свиданий. Находились умники, которые утверждали, что молодые уже решили стать выкрестами и гоями, чтобы бежать из Бобруйска. Обсуждали, конечно, и то, что будет делать Пая-Брайна или ее старший сын, Насон – просто набьют наглому голодранцу смазливую физиономию или сгноят его на сибирской каторге?
И только Юдель и Ханна не чуяли сгущавшихся над их головами туч, не ждали надвигающейся грозы. Юдель, похоже, и сам не рад был, что его возлюбленной оказалась дочка Хозяйки (а Хозяйку он боялся до дрожи), но поделать с собой ничего не мог. Тайные свидания продолжались, и гроза разразилась. Юделю указали на дверь, настоятельно рекомендовав как можно скорее покинуть город. А с Ханной был долгий и очень не тихий разговор в кругу семьи. Но Ханна была дочерью своей матери. Унаследовала она не только холодные голубые глаза, но и стальную волю. На все увещевания домашних ответ был один: я буду с ним! Выгоните из города – уйду с ним бродяжничать. Посадите в тюрьму – поеду за ним. Убьете – умру вместе с ним. Родственники не поверили.
Ханну заперли в доме, приставив к дверям двух рослых девок «для услужения». Тогда она столовым ножом попыталась вскрыть себе вены. Попытка не удалась, но перепуганная видом окровавленной дочери мать решила переиграть дело по-другому. Юделя отыскали, привели в приличный вид и… женили на Ханне.
Свадьба проходила с соблюдением всех установлений, с заключением брачного договора, благословлением невесты из уст самого уважаемого раввина. Вот только радости у Паи-Брайны было немного. Но судьбу нужно принимать, а не роптать на нее. Магазин, где прежде управлял ненавистный сын меламеда, похитивший сердце и разум ее дочери, Хозяйка выделила в их совместную собственность. Купила им дом неподалеку от Базарной площади – должна же дочка с чего-то иметь курочку к столу и приличную одежду при посещении синагоги.
Но в сердце она этот брак не приняла, не смогла пересилить неприязнь к зятю, змеей прокравшемуся в ее дом. Не смягчило ее сердце даже то, что, на зависть всем окружающим, молодые жили душа в душу, а муж не только не поднимал руки, но даже голоса на свою супругу не повышал, боготворил ее. Даже когда дочь одарила ее первым внуком, и могущественная женщина позволила своим нелюбимым родичам бывать в доме, холод в отношениях оставался. Впрочем, внука, Додика, она любила самозабвенно, постоянно забирая его к себе «на пару дней». Додик был добрым и общительным мальчиком, унаследовавшим от деда Исаака, покойного супруга Паи-Брайны, широкие плечи и сильные руки.
