– Ты ненормальный! – Ответила Чарли, вытирая слёзы.
– Сказала девушка—оборотень! —Усмехнулся парень.
– Что это?! – Элиза показала на сумку.
– Вещи для девочки, питание, пеленки, подгузники. – Октавия выглядела как ангел: белый брючный костюм и небесно-голубая блузка, такая нежная, почти прозрачная. Девушка заколола волосы и накрасила губы красной помадой. Элиза смотрела на неё и чт-то в душе кричало:
«С ней что-то не так!»
– И, к чему мне это? – С недоверием спросила мисс Доннован.
– Ты в гостях засиделась, тебе не кажется? Уезжай! Томаса беру на себя!
Октавия гордо подняла подбородок.
– Ценю щедрое предложение, но вынуждена отказаться! Мне его одной не победить! – Элиза заметила пачку сигарет на столике в гостиной и вспомнила Монику. Воспоминание о сестре было без боли и такое небрежное, будто и не было разлуки в пять лет, будто всего лишь прошла неделя.
– Ты не одна! – Выдернула из раздумий собеседница. – Я с тобой!
– Мне мало, Окта! Ты больна, как бы не старалась нарядиться и прикрыть это! – Элиза подошла к девушке и погладила её щёку. – Ты красива, но больна.
– Почему ты не спросила где Адам, ни разу за эти дни? – резко сменила тему мисс Райт.
Элиза отшатнулась:
– Он же уехал?! Том сказал, что приказал Лассу отвезти его в аэропорт!
– Нет! Адам всё ещё у Шарлотты! Ему было очень плохо, но он не уехал, Элиза. Адам ждёт тебя и готов прийти к тебе по первому зову!
– Ты врёшь! Ему это ни к чему! – Мисс Доннован отшатнулась от этих слов, словно от горячей сковороды.
– Великая сила любви, моя Альфа! – Октавия встала перед ней на одно колено. – Ты та, кто ты есть! Прими меня в свою стаю, и будь мне защитой!
«Нет!» – Внутри Элизы всё кричало, но вслух она сказала:
– Да, Октавия Райт, ты – мой волк! Теперь ты под моей защитой!
Всё это выглядело напыщенно и пафосно, особенно в этой обстановке, где всё кричало: «Я – Богат!».
Ласс молча ехал и поглядывал назад, где сидел его Альфа. Том был глубоко задумчив. Они ехали за городок, по красивым улицам и Ласс вспомнил слова Шарлотты. Много кто хотел уйти из этой стаи, но они все боялись. Боялись и мести Томаса, и того, что другой Альфа не примет «предателя».
«Лучше жить во тьме, чем не жить никак!» – подумал Ласс.
Машина свернула к старому, полуразрушенному зданию. Томас не стал ждать и как только мотор заглох – резко открыл дверь. От его задумчивости не осталось и следа. Глаза мистера Райта снова горели злобой и светились нахальством. Ласс последовал за ним, вглубь здания, кроша ботинками битое стекло. Томас скривился от запаха помойки и гнили.
