Он, конечно, предполагал, что увиденное зрелище ему вряд ли понравится. Но такого вопиющего беспредела никак не ожидал.
Голый мужик. Смазливый и патлатый.
Наполовину торчащая из-под кровати застрявшая жена.
Наручники и мятая постель. Кто-то среди белого дня трахает его супругу!
Злость захлестнула мужчину с головы до ног.
— У-у-убью! — взревел громовым голосом Валентин, схватил с пола металлическую лопатку, занес ее над головой и ринулся в бой на выпучившего глаза любовника жены.
— Папочка, не трогай супермена! — завизжал Сеня и схватил его за ногу.
— Остепенись, Валь, ты не так все понял! — пискнула Алина под кроватью.
— Пусти, сопляк! — рявкнул Валентин и оттолкнул сына от ноги. Перестарался — Арсений пошатнулся и упал.
— Эй, ты, урод, оставь ребенка! — возмущенно заорала Алина, выползая из укрытия.
— Спалилась, тварь! — взревел Валентин и с лопаткой наготове переключился на неверную жену. — Убью, шалава!
— Не надо! Перестаньте! — Сеня расплакался в углу.
— Угомонись, урод! — Алина бегала вокруг кровати, ловко уворачиваясь от лопатки. — Сеня, в полицию звони!
— Нет, Сеня! Собирай монатки! Поедешь жить со мной!
— А-а-а-а, нет, хватит, перестаньте! Не поеду! Не хочу!
— Ребенка против отца придумала настроить?! — мужчина резко подался вперед и успел поймать жену за локоть. — Попалась, тварь!
Алина завизжала.
— Не трогай маму! — ревел сын.
А после — даже сквозь пронизывающие вопли ребенка и жены — мужчина различил треск лопающегося металла. Он мельком глянул вбок и обомлел: любовник жены свел руки вместе, отчего наручники рассыпались на части. В один прыжок патлатый очутился позади его него, схватил запястья и заломил конечности за спину.
Все произошло так стремительно, что Валентин сообразить ничего толком не успел.
Супруга еще немного повизжала и умолкла; Арсений утер слезы и восхищенно выдохнул: "Ух ты". Мужчина задергался, пытаясь освободиться, но тщетно — от малейших движений тело пронзала боль. Любовник, особо не напрягаясь, одной рукой держал его запястья, другой остервенело чесал нос.
— Скажи этому сучонку, чтобы отпустил меня! — процедил сквозь зубы Валентин.
— А-ха-ха, — ответила бледная, как смерть, Алина.
— Отпусти его, — Арсений успел подкрасться и зачем-то то сжимал ладонь в кулак, то разжимал.
Любовник сына послушал — убрал руки. Валентин расправил плечи и встал к патлатому лицом.
— Зря ты со мной связался, голубок. Это тебе с рук не сойдет. А ты, — он повернулся к жене, — за блядство мне ответишь. Я буду настаивать в суде, чтобы ребенок проживал со мной. Все ясно?
