Но следом появился другой тип людей. Фемины с высокими крытыми тележками. Они, казалось, никуда не торопились, и медленно бродили по тропинкам; кто-то сидел на скамье и читал, другие сбивались в стайки и общались. Люба был шокирован, когда в одной из тележек кто-то громко закричал — оказалось, что там лежали дети. Совсем маленькие, младенцы. Фемины иногда брали их на руки и качали. Он, конечно же, зафиксировал на память милую картину.
Солнце поднималось все выше и выше. Одни люди сменялись другими. Стало понятно: полянка опустеет только ночью. Ждать столько времени нельзя. Но в то же время Люба знал, что если он спустится обнаженным, то сразу привлечет внимание. Опыт подсказывал, что это чревато. Следовательно, чтобы обезопасить себя от предков и слиться с окружающей средой, нужно раздобыть одежду.
Люба в который раз внимательно осмотрел территорию: огороженная прямоугольная поляна, вдоль ограды посажены кусты. За поляной проходила широкая дорога, по ту сторону которой возвышались многоэтажные жилища. И на первом этаже ближайшего дома за стеклом стоял полностью одетый человек, который давно привлекал его внимание.
Человек не шевелился, замерев в одной позе. Он не моргал и не дышал. Люба приблизил изображение и догадался, что это всего-навсего большая кукла. Игрушка не расстроится и не замерзнет, если ее раздеть.
По правую сторону от намеченного дома стояли контейнеры, до верху забитые хламом, а за ними простирались одноэтажные строения, на вид нежилые.
План был таков: спуститься, прячась за кустами по периметру обогнуть поляну, перебежать дорогу, разбить стекло, взять игрушку, с ней переметнуться за контейнеры к постройкам, забраться на крышу и переодеться. Спрыгнуть с другой стороны и отправиться на поиск дома Мамы. И следовало поторопиться: с каждой минутой народу снизу прибывало.
Задумано — сделано. Сильно волнуясь, Люба спустился. Юркнул к кустам и короткими перебежками направился к дороге. К сожалению, короткие голые ветви плохо его маскировали, и очень скоро раздался визг:
— Эксгибиционист!
Народ на поляне всполошился. Люба сообразил, что прятаться бессмысленно — поднял с земли увесистый камень и со всей прыти побежал по короткому пути — по диагонали. Перемахнул через ограждение и очутился на дороге.
— Би-и-ип! — с двух сторон резко затормозили автомобили.
На поляне стоял крик.
— Я тебя урою! — орал кто-то из окна машины.
Вот тот самый дом. Люба зашвырнул в стекло припасенный камень, и одновременно со звоном битого стекла уши заложил истошный вой сирены.
