— Да, братан! — ухмыльнулся мелкий пьяный кусок дерьма и, развернувшись, пролил пиво на мой ботинок. — Ты сегодня разорвешь ее задницу или…
— Пошел нахрен, — прорычал я, оттолкнув его. Парень поморгал, и на секунду мне показалась, что он хотел огрызнуться в ответ. Но, поглядев на мою волчью маску, он почуял опасность даже в своем опьянении.
Увидел безумие в моих глазах.
Парень побледнел.
— Неважно, — пробормотал он.
Именно. Неважно.
— Иди сюда и забери свой приз, большой злой волк!
При звуке звонкого, игривого женского голоса я стиснул зубы. Аукционистка звала нас забрать то, что итак принадлежало нам.
Ладно, волкам. На нас с Дженсеном были большие пушистые маски — уши, челюсти, клыки. И костюмы. Немного излишне, учитывая, что большинство парней на сегодняшней костюмированной вечеринке носили спортивные майки. Девушки вообще расхаживали практически голышом, воображая себя Покахонтас, медсестрами и подобными фифами.
Повсюду мелькали тела молоденьких зрелых студенток, а мы с Дженсеном слишком долго не видели женщины. Так долго, что меня снедала потребность ощутить женскую кожу под своими руками и губами. Так долго, что мой член болел от потребности в освобождении, яйца набухли от спермы.
Но к черту остальных студенток. Всего лишь фальшивки. Гиены.
Для нас существовала только Кэндис.
Мы ждали. Планировали. И сегодня вечером собирались ее получить.
— Ты готов? — прорычал я.
Кивнув, Дженсен сглотнул, и я увидел, как на его шее натянулись жилы. Мы оба пошли сквозь толпу к сцене.
Навстречу Кэндис.
Она покусывала губу, заламывала руки. И выглядела нервной. О, Кэндис даже не догадывалась.
У меня на глазах она развернулась и принялась что-то втолковывать цыпочке у микрофона, которую звали Мелиссой. Она была президентом Сигмы и устроила здесь диктатуру.
Что мы сегодня вечером тоже собирались изменить.
Кэндис быстро и оживленно тараторила с паникой в глазах, поглядывая сначала на нас, затем на Мелиссу. Я мог вообразить, что она говорила.
Что должен быть только один парень.
Что ей не хотелось идти с нами.
Ох, но было слишком поздно. Насколько я знал, Мелиссе было плевать. Я смотрел, как она насмешливо поглядела на Кэндис, пренебрежительно отмахнулась и подтолкнула ее к нам. Вероятно, Мелисса сказала какую-нибудь чушь вроде «это на благо сестринства», «исполни свой долг» или нечто подобное.
Не суть. Слова не имели значения. Ни Мелиссы. Ни пьяных зажравшихся мальчишек. Ни испуганного крольчонка в костюме Красной Шапочки.
