Сумасшествие какое-то!
Потом сознание А Ли обработало еще одну новость, и любовные дела людей, которых он видел лишь издали, потеряли значение.
Ловкач — сборщик налогов? Дядя, чьи успехи на «теневой» стезе бабка восхваляет больше, чем подвиги Великого, работает на государство?! Да не просто работает в скучной конторе, а занимается тем, за что не так давно честной народ мог и в болоте утопить? Какой позор…
«Не хуже, чем разбой, и гораздо прибыльнее», — заметил здравый смысл, но душу рвала обида за предков и прислушиваться к голосу разума не хотелось.
— Дядя… Ты это… Издевался?!
— Шутил. — Ловкач настороженно следил за пухлой женщиной, чья странная шляпка в любой миг могла лишить его второго глаза. — Вместо того, чтобы дуться, сбегай к равнинным. — Он указал на видневшуюся вдали упряжку с осликом. — Не бойся, они вежливые.
— Дядя! — Но как объяснить старику, что лучше огрести хлыстом, чем услышать рядом с девушкой-Мечтой (пусть и временной, всего на несколько часов) унизительное: «Не бойся»?
— Не дядькай, а займись делом! — Госпожа Руденс как раз вправляла вывих, и Ловкач заметно нервничал. — Нельзя, чтоб равнинные с горцами сошлись, беда будет. Руки в ноги и пошел!
Стало обидно по-настоящему. Да, напарник, который уже не напарник, а, похоже, начальник и наставник, имеет полное право командовать. Даже грубить может — своя кровь, как-никак. Но что мешает в присутствии посторонних общаться по-человечески?
Вон и женщина, что наклонилась за какой-то мазью, неодобрительно качнула пышными формами и стукнула склянками, заставив Ловкача побагроветь и отвести глаза. Так ему и надо! Нечего на племянника орать перед приличными людьми. А эта Руденс приличная, как говорится, до неприличия. Лицо холеное и будто лишенное возраста, руки ухоженные, прическа как из парикмахерской — ни волосок не выбивается. Седины нет, морщинок совсем мало — как у дам с рекламных плакатов, что висят у аптеки и обещают вечную молодость.
«Я не должен облажаться. Ни за что. Только не сейчас», — приказывал себе А Ли, направляясь к ослику.
Забрать деньги проще простого. Две тетки, что их привезли, толстые и улыбчивые. Такие вилами исподтишка не пырнут, ядовитую гадюку в лицо не бросят. И, будем смотреть правде в лицо, не догонят случай что.
— Ой, какой молоденький! — Предчувствие не обмануло — они не таили камень за пазухой. — И худенький, ах! Скушай пирожок, сладенький, и расскажи-ка, что там за бесстыжая фифа ластится к нашему Ловкачу?
