— Выходи из тачки и повтори это ещё раз, ублюдок!
Кулак Коннора врезается в мое плечо. Я выскакиваю из машины и зажимаю воротник его рубашки в кулаках.
— Маменькин сынок! — цежу я сквозь зубы. — Она бросила тебя, Коннор, когда тебе было семь!
— Хантер! — крик Девон отрезвляет меня, я ослабляю захват, и брат вырывается.
— Просто дай ей шанс, Хант… — тихо произносит он и возвращается в дом.
— Аааа!
Мои ладони приземляются на ещё теплый капот «Тойоты». Как он мог забыть? Она оставила нас с отцом. Несколько недель Коннор молчал и ждал маму, а она развлекалась на Ибице с очередным любовников. Только бабушке Эванджелин удалось привести его в чувства. Я делал вид, что мне плевать, а ночью моя подушка была мокрой от слез. Я хотел понять, почему? Почему она бросила нас? Ответ на этот вопрос пришел в моей восьмилетний мозг в один обычный солнечный день на пляже. Я наблюдал за тем, как женщина играла со своими мальчишками, она обнимала их, говорила, что любит их больше всего на свете. Я никогда не слышал от Шерил Демси таких слов. Никогда.
Возвращаться я не планирую, поэтому завожу мотор и отправляюсь в бар в Бонди-Бич. Джеку Дениэлсу удается стереть из воспоминаний виноватую улыбку матери. Через пару часов я замечаю аппетитную шатенку, которая пялится на меня, покусывая трубочку своего коктейля. Ее вздернутый носик напоминает мне о девушке, что никак не хочет покидать мое сердце.
Утром я просыпаюсь от шума фена. Голова вот-вот треснет.
— Эй, красавчик, тебе пора! — шатенка поднимает с пола мои джинсы и кидает их мне.
Ураган «Хантер» не оставляет камня на камне, от моей храбрости. Весь ужин с Джеком, я молчу. Парень рассказывает о том, как переехал из Брисбена в Сидней, как тяжело ему было освоиться и взять себя в руки. Чёрт, это мне нужно собраться и перестать думать о больших ладонях Демси на своей заднице и груди.
— У тебя что-то произошло?
— А? Что? — я будто стряхиваю пепел с волос и часто моргаю.
— Ты весь вечер сама не своя. Забыла, что мы знакомы почти целую вечность? — пальцы Джека чертят узор на белоснежной скатерти.
— Может, пойдем отсюда?
Картузо улыбается так, что у меня кровь в жилах стынет. Есть что-то пугающее в его манере держаться на публике.
— В моем холодильнике томится бутылочка «Шираза», если ты не откажешься…
— Поехали.
Механизмы в моей голове моментально приходят в движение. Я не дура, и прекрасно понимаю, что вино всего лишь предлог для вечера плавно перетекающего в ночь. Но сейчас, я не могу рассуждать здраво. То, что творит со мной Хантер — выше моих сил.
