На следующее утро я проснулся необычайно рано. В приоткрытое окно доносилось приветливое щебетание птиц, а со стройки мерный гул работающих механизмов и утренняя залихватская песня, видимо помогающая в работе. Встав, я оделся, умыл лицо, почистил зубы и, с неудовольствием отметив отсутствие бритвенных принадлежностей, поскреб щетину на подбородке. В бытность свою офицером, я брился каждый день, не позволяя себе даже малейших послаблений в выходные, а когда находился в личине Серго Кота, то растительность на моем лице попросту не росла. Это было хоть и в диковинку, но существенно облегчало жизнь взрослого мужчины. Однако, теперь я был в своем теле и уме, и острое желание побриться не давало мне покоя.
Закончив с процедурами, я прошелся пятерней по коротко стриженому «ежику» волос и, решив прогуляться перед завтраком, выбрался на улицу. Погода и правда стояла чудесная. Солнце ласково светило, обещая хороший денек, на небе не наблюдалось ни облачка, и даже грязь на дороге, успев подсохнуть, не сильно пачкала обувь. До ближайшего леса было рукой подать, и я двинулся в нужном направлении, насвистывая себе под нос старенькую мелодию из всеми забытого шлягера девяностых.
Что удивительно, народу вокруг было достаточно. Рабочие шагали в сторону строящегося Илинора, телеги груженые камнем и древесиной, грохотали по высохшим за ночь колдобинам, снова растирая их в труху. Где — то уверенно бил молоток, раздаваясь гулким эхом по каменным подворотням, вдалеке рычало что — то и вовсе непонятное, выбрасывая в голубое небо облака черного дыма.
Дорога до леса заняла не больше десяти минут. Мох начисто скрадывал мои шаги, густой запах смолы и хвои приятно щекотал ноздри, и благостная лесная прохлада приятно обволакивала кожу. Шел я медленно, озираясь, крутил головой, наполняя легкие чистым воздухом. Время неторопливо тянулось, предоставив мне редкостную возможность отдохнуть в таком приятном месте, а место оказалось на диво замечательное. Ни бурелома, ни поваленных деревьев, ни болотистых участков, скрывающихся под жухлой травой и выцветшими растениями. Идти было легко и комфортно…
— Эй, хэй! Берегись!
Идиллию этого утра разорвал в клочья разбойничий свист, и в один миг, тихий лесной уголок наполнился конским топотом, ржанием, грохотом доспеха и свистом арбалетных болтов. Рубились, похоже, нещадно, отчаянно, и где — то совсем недалеко.
— А ну, вороши суму!
— Хей, эй! Хэй, эй! — Молодцевато разносилось по подлеску, и тут же в унисон, резко, почти надсадно…
