— Ты бы поехала со мной? — спросил я, уже зная ответ.
Она покачала головой, и слеза пробежала по ее левой щеке.
— Вот почему я должен был отпустить тебя, — прошептал я, и она закрыла глаза.
— Но твое решение было для меня пыткой.
Она открыла глаза. Они покраснели, и из них катились слезы. Я потянулся к ней, мне нужно было утешить ее, но она отступила.
— Я так не могу, — прошептала она и, повернувшись, ушла, оставив меня стоять там на глазах у всех. А мое сердце разрывалось от невероятной боли.
Николь
Я была совершенно счастлива и довольна тем, что проводила день, играя в куклы и кушая поддельную еду с журнального столика. Мы с Тори даже вздремнули вместе, чего я не делала с ней в течение нескольких месяцев. Но мое затворничество в квартире очевидно раздражало мою лучшую подругу. Лиз появилась у моей двери с Элли на буксире, настаивая, что мне необходим девичник. Три бутылки вина, которые они привезли, показали мне, что они настроены серьезно.
В девять тридцать Тори наконец сдалась, отключившись прямо посреди комнаты, ее голова лежала у меня на коленях, пока я расчесывала ее волосы пальцами. Я размышляла о Райкере. Он не делал больше ничего после своего возвращения.
— Я не говорю, что Райкер был прав, — начала Элли, и я посмотрела на нее, подняв голову. — Он должен был поступить по-другому, мы все это понимаем. Но любой может подтвердить, что он любит тебя.
— Хм, да, почему еще мужчина будет клеймить себя женским именем? Представьте, каково объяснять это другой женщине, на которой решишь жениться, — от этой мысли глаза Лиз в ужасе расширились.
— Дело не в том, любит ли он меня. Я не сомневаюсь в этом, — ответила я.
— Тогда в чем дело? — Лиз поставила свое вино на журнальный столик и наклонилась, оперевшись локтями. Мне показалось, что комната уменьшается, когда Элли и Лиз уставились на меня, ожидая объяснений.
— Я боюсь, — призналась я. Признание обожгло мне горло, сжимая все внутри.
— Что, если я доверюсь ему снова, а он решит, что не может остаться здесь? Тогда не только я потеряю его, но и Тори, — я оглянулась на свою маленькую девочку, которая крепко спала, ее маленькие ручки сжимали мою футболку. — При возвращении Райкера в мою жизнь появляется вероятность того, что Виктория будет страдать.
— Да, но твой отказ от шанса на счастье также может причинить ей боль, — сказала Элли, и я знала, что она права.
Но это не избавило меня от страхов. Тори уже потеряла один шанс иметь отца. При мысли о моей маленькой девочке, влюбляющейся в Райкера, только чтобы потерять его, у меня засосало под ложечкой.
