— Ну, если объективно, то ни Васюк, ни уж тем более мы пока ещё не знаем наверняка, что было в тех ящиках. Вполне вероятно, что это, вообще, не «наша» колонна. Совпадают пока только количество машин и их примерный маршрут, — парировала я.
— А что известно о дальнейшей судьбе фигурантов дела? — нахмурился Тарасов. — Суходольский, перестань писать, что ты там всё время конспектируешь?
— Мои гениальные мысли, — улыбнулась я.
— Ростова, отставить шутки, — хлопнул ладонью по столу генерал.
— Итак, по порядку, — начал Мишка, деликатно откашлявшись в кулак. — Генерал Галиев Рашид Галиевич — начальник Смоленского Главювелирторга, он собственно и контролировал отправку колонны. После того как машины покинули город, Галиев ещё некоторое время оставался в Смоленске. Известно, что в ночь на двадцать седьмое июля сорок первого года противник окончательно замкнул кольцо окружения наших 16 и 20 армий. Последние же подразделения Красной Армии покинули Смоленск в ночь на 29 июля. За исключением одного батальона 152 стрелковой дивизии. По имеющимся данным, генерал Галиев погиб при выходе из окружения в составе указанного подразделения. Далее — Глаголев Иван Тимофеевич — старший инкассатор Смоленского Главювелирторга, данных нет. Я хочу сказать, что с начала августа 1941 года и по настоящее время о нём ничего не известно. Официально — «пропал без вести». Гудков Сергей Владимирович, майор НКВД, до июля 1941 года — начальник Смоленского НКВД, ответственный за эвакуацию груза, по данным министерства обороны, с августа воевал в составе партизанского отряда «Дед», погиб в сентябре 1941-го. Каким ветром его туда занесло — пока неясно. Будем разбираться.
— Кто отвечал за груз от МГБ? — генерал встал и стал неторопливо прохаживаться по кабинету.
— От нашей «конторы» колонну сопровождал капитан Пустовалов Иван Иванович. Он также «пропал без вести», как следует из личного дела. Вот копия «Списка безвозвратных потерь командного и начальствующего состава 16 армии с 18 июля по 7 сентября 1941 года», входящий номер 08072, — достала я листок в пластиковом файле. — Запись за номером 29 — «капитан НКВД Пустовалов И. И. пропал без вести», — я положила документ на стол генералу. — Интересная деталь: пропал он в июле 1941, а в сентябре того же года награждён орденом Боевого Красного Знамени «за выполнение особо важного задания командования и проявленные при этом мужество и героизм». Причём присутствуют и более поздние награждения. Второе «Боевое Знамя» — уже в июле 1942, и далее по списку вплоть до апреля 1945. Но это — по данным опять-таки наградного архива. В личном же деле, что любопытно, об этих награждениях тоже нет ни слова. Только стандартные записи. Окончил военные курсы НКВД тогда-то, приказы о присвоении очередных званий до мая 1941, когда он получил звание «капитан», потом отметка о том, что «пропал без вести», и опять ничего нет до 15 апреля 1945 года. И, наконец, предпоследняя запись в личном деле — «…присвоено внеочередное специальное звание «полковник государственной безопасности», а 20 апреля того же года — последняя: «выбыл из списков части в связи со смертью».
